– Видишь ли, Алешенька, надо было начать сразу после отпуска, но не позволили дела. Сейчас завершаются исследования у нас и в институте гематологии, которому я доверяю. Заодно посмотрели меня всю – «от гребенки до пят». Конечно, утомилось сердце. Потребуется точный подбор лекарств, но пока никакой хирургии. Эта процедура займет месяц, а может быть, и больше – медикаментозное и физиотерапевтическое лечение. По линии Академии предлагают лечь в хорошую французскую клинику с условиями, приближенными к санаторным. Как ты на это смотришь?
– Двух мнений быть не может. Здесь тебе не дадут покоя, будут дергать. Надо ехать. Я только не понимаю, что означает «клиника с условиями, приближенными к санаторным». Что-то мне не нравится. И потом, впервые слышу об институте гематологии. Что касается моего быта, не беспокойся, как-нибудь устроюсь.
– Алешенька, ты мне помогай, сам не расстраивайся и меня не расстраивай. Я понимаю, что если нашли что-то в крови, то предстоит более серьезное лечение, но в крови ничего опасного не нашли. Только ты не волнуйся и ничего не придумывай, помогай мне справиться с моей болезнью. Я тебя люблю, а ты меня, а в остальном полагайся на меня как на доктора ясно, дорогой?
– Хорошо. Теперь давай поговорим о ребятах. Обстановка в Москве сейчас неподходящая для научной работы: и работа не финансируется, и с продуктами плохо. Танюша с Яношем сейчас в Ганновере – условия там прекрасные. Алеша забрал Катюшу в Париж – они в Париже вместе успешно работают по общей программе с Танюшей. Правда, Алеша вынужден оставить свои поиски праязыков. Техническое решение задачи обеспечивает Янош. Одним словом, причин для беспокойства о ребятах нет. А как там справляются на даче?
– Зита стала совсем старая, скучает. Ляжет рядом с Марией Сергеевной, положит ей на колени голову, словно просит: «Поговори со мной». А Хартик, ее щенок, еще недавно готов был перевернуть комнату вверх дном, если бы только ему позволили. Ему бы только что-нибудь ухватить, например край скатерти, и потянуть на себя, и, разорвать, размахивая головкой и урча от удовольствия. Теперь становится поспокойнее, знает слово «нельзя». Мария Сергеевна в этой парочке души не чает. Алешенька, тебе надо съездить на дачу – пора познакомиться с Хартиком. Пора заняться его воспитанием, и Светлана говорит, что пора.
– Леночка, обязательно выходные дни буду проводить на даче. Приглашу наших друзей. Мне давно хотелось позаниматься с Хартиком, и Светлана поможет быстро его образумить. И по Зитуле я очень соскучился. Может быть, к твоему приезду заберу наших четвероногих на Пруды, если ты будешь себя хорошо чувствовать.
– Алешенька, как бы я себя ни чувствовала, а чувствовать я себя буду хорошо, эту парочку надо перевозить домой, на Пруды, чтобы привыкали к городу. Согласен?
– Согласен. А встречать мы тебя будем всей компанией. И еще, дорогая, я буду звонить тебе так часто, насколько возможно. Если вдруг не будет звонка – значит, не мог дозвониться, не волнуйся.
Утром он проводил Леночку и остался один. Ночью не спал, даже не пытался уснуть и, глядя в потолок, как на экран телевизора, в своем воображении видел то Леночку, то какие-то группы людей, ведущих бесконечные споры, что дальше так жить нельзя. А как организовать новую справедливую жизнь – кто знает? Никто!
«Уже пора подводить некоторые итоги жизненного пути и течения времени, размышлял Алексей Петрович. – Как быстро летит время! Еще, казалось, вчера, выйдя на самостоятельный путь, я и думать не хотел о семье. Леночка в корне изменила мою жизнь, направив ее в правильное русло. Об этом я говорил ей всегда. Здесь все очевидно, и не требуется каких-либо разъяснений: и дети наши настоящие интеллигенты, труженики и космополиты, расширяющие дорогу к взаимопониманию между людьми. Могу утверждать, что их успехи обеспечивало отсутствие идеологической толерантности – они ее, идеологию, просто не замечали. А я, начиная с “сельской нивы”, устраивал бурю в стакане воды из-за давления на меня партийного руководства. Протест возникал главным образом потому, что это “руководство” связывало личную инициативу и отрицало свободу личности. К тому же я еще не понимал, что коэффициент полезного действия моей работы под мудрым партийным началом, имея некоторую конечную величину, стремится к нулю с течением времени. А моя работа в институте… Несколько моих книг переведены и изданы за рубежом. А множество статей, около тридцати изобретений так и застряли на уровне идей. К сожалению, перестройка не двинула все это вперед, а даже приостановила и растеряла наработки, и не только мои. Коммунистическая идеология превратила СССР в милитаристское государство, пытавшееся диктовать свой образ жизни другим народам.
Попробую сформулировать социальный закон течения нашего времени, как я его себе представляю: углубление экономического кризиса провоцирует переход на новую социальную платформу. Результаты экспериментов в России с помощью кнута и пряника продолжительностью, по крайней мере, в три века меняют характер этноса, приводят к отсутствию в массах инициативы, а следовательно, ощущению безысходности. Думаю, что не ошибаюсь. А за безысходностью может последовать взрыв, и трудно предсказать его последствия – сколько же народ может терпеть жалкое существование! Или должна появиться
СССР накануне распада. Россию Бог не обидел – связал через ее земли два океана, покрыл просторы лесами, наполнил Байкал чистейшей водой, недра золотом, алмазами, нефтью, всевозможными рудами и многим другим. Пользуйтесь разумно этим богатством! А ведь не пользуемся! Чего-то ждем, что-то вечно нам мешает жить достойно, красиво и радостно. Не используем исключительное геополитическое положение страны как связующее звено между западными странами и восточными. Но в связи с недостаточно развитыми транспортными коммуникациями связи не только не развиваются, но даже слабеют внутри самой России. Не надо быть пророком, чтобы не понять, что российскому этносу грозит ассимиляция с более сильным этносом на востоке и сокращение ареала его проживания до границ, в которых может быть обеспечена национальная культура и язык. Эта тенденция усилится, когда распадется СССР. До чего же сложны исторические процессы образования государств! В будущем наиболее оптимистическим вариантом может явиться размежевание, а затем объединение славянских республик и тюркских анклавов бывшего Советского Союза в единое конфедеративное государство. На это уйдет жизнь не одного поколения, вероятны раздоры и даже внутренние конфликты, но возможен ли иной путь развития России с укладом жизни ее народов больше азиатским, чем европейским!
Но не быть России в числе великих государств без развития демократических принципов построения гражданского общества! Мы еще посмотрим, что нам даст перестройка, в каких конвульсиях произойдет строительство новой социальной платформы: сверху, если крупная собственность станет достоянием кучки особо проворных, или снизу, если собственность будет постепенно создаваться головой и руками миллионов. Впрочем, история часто выдает такие неожиданные повороты, что здравый смысл становится предметом сатиры и юмора, хоть плачь, хоть смейся сквозь слезы. Поживем – увидим. Как написал Осип Мандельштам:
Он так и не уснул всю ночь. Где-то через час позвонила Леночка. Они поговорили несколько минут о ее самочувствии, но его это не успокоило, а напротив, внесло нарастающую тревогу о здоровье жены. Утром, как обычно, Алексей Петрович пошел в свой институт, полный надежд, что услышит что-то внятное о наступающих днях.
Вместо эпилога
На очередную партийную конференцию было вынесено два вопроса: отчет постоянно действующей комиссии парткома о контроле за деятельностью администрации и обсуждение программных документов к предстоящему съезду КПСС. По первому вопросу выступил один из столпов института профессор Шерн. Здесь все было ясно, доклад прошел быстро и вопросов не вызвал.
Второй пункт повестки дня – долгожданный и актуальный: приближался съезд партии. ЦК еще продолжал отождествлять себя со всей партией, теряя монополию на свою единственно правильную точку
