воинов, а остальные, включая Уриена, готовятся вечером выступить вместе с тобой.
Кэй поднял кубок в честь Артура и глотнул. Я наблюдала, как он перекатывает вино во рту, и подумала, что он проверяет, не отравлено ли оно, потому что любители и знатоки виноградного вина на севере пьют его со смаком и пониманием, но без таких изысканных ритуалов.
– Осталось решить одну мелочь, – сказал Кэй, сделав еще один глоток и скривившись. – Кто будет охранять королев?
Последовало краткое обсуждение, и было решено, что в Саруме останется Бедивер, чтобы обеспечить нам защиту, если саксы воспользуются отсутствием Артура.
– Вот теперь, кажется, все, – закончил Кэй. – Я зайду за тобой, когда придет время отправляться.
Сенешаль одним махом допил вино и поставил кубок на стол.
– Тьфу, сплошной уксус! – воскликнул он, скорчив страшную гримасу, и вышел.
Артур встал и начал беспокойно расхаживать по комнате, все больше хмурясь. Наконец он остановился и обратился к Мерлину.
– Мне не хочется брать с собой Грифлета, – сказал он. – У него добрые побуждения, но он всего лишь мальчишка, который провел больше времени на псарне, чем с учителем фехтования. А если, как ты говоришь, он может не пережить своего первого боя…
Он рассерженно вздохнул и отвернулся. Я понимала его – несправедливо, что горячий паренек, сопровождавший меня на юг, должен заплатить за преданность жизнью.
Чародей протянул руки над столом и медленно развел их в стороны, словно разглаживая складку в воздухе.
– Даже человеку, обладающему даром предвидения, не следует пытаться играть с богами, – сказал он. – Мальчик должен положиться на свою судьбу, и, если на сей раз ему суждено умереть, значит, так хотят высшие силы. Грифлет пойдет за тобой в этот поход, позволишь ты ему или нет. Такой поступок тоже по крайней мере славен. Если он уцелеет, тем лучше для него.
Он взглянул на Нимю.
А теперь я думаю, что новобрачным пойдут на пользу несколько минут наедине, – добавил он, как всегда, серьезно, – поэтому нам лучше заняться моими сборами.
Он натянуто хохотнул, и все мы встали, отпуская вялые шутки и боясь разрушить чувство товарищества, царящее в комнате. Пока мы были вместе, строя планы и уточняя подробности, все испытывали веселый задор. Когда же пришло время решать, кому оставаться, а кому уходить – возможно, навсегда, – это стало тягостным и страшным занятием.
Мерлин и Нимю выскользнули за дверь, и Артур начал кидать на постель одежду, а потом рыться в поисках седельных сумок. Я забрала свой сверток, лежащий у входа, и стала развязывать на нем тесемки, но вдруг увидела, что мой муж стоит недвижимо, глядя на какой-то предмет, висящий у него на руке. Это был талисман, похожий на тот, что дала мне Кети, но очень старый и вытертый.
– В детстве, – тихо произнес он, не глядя на меня, – я знал, что это единственная вещь, доставшаяся мне от родителей. Друзилла говорила, что его надела мне на шею моя родная мать перед тем, как меня унесли, и с тех пор он был со мной всегда. Я понятия не имел, что это подарок самой верховной королевы, но привык смотреть на талисман и думать, правда ли, что женщина, отказавшаяся от своего сына, надеялась, что он сохранит его.
Он молча разглядывал маленький длинный мешочек, медленно раскачивающийся на ремешке. Я прошла через комнату, остановилась перед ним и накрыла руками его руки.
– Зная твою мать, я уверена, что она действительно надеялась, – сказала я, забирая амулет и торжественно надевая ему на шею. – И до сих пор он тебе помогал. – Стараясь говорить легко и беспечно, я снова повернулась к столу. – Между прочим, я тоже принесла тебе небольшой талисман.
Плащ, который я развернула, был длинным и тяжелым. Я сшила его не для того, чтобы носить в бою, поэтому под плечами и в верхней части плаща не было прокладок, но по крайней мере Артуру будет в нем тепло. Ничего лучшего я не могла дать ему в дорогу, не считая моей любви.
Он восторженно посмотрел на него и пробежал пальцами по вышивке на плечах и спереди. На фоне темно-зеленого сукна ярко горели звезды, цветы и знаки богини, и я развернула перед ним плащ с гордостью и надеждой, что он ему понравится.
– Плащ великолепен, Гвен… фантастическая работа. И слишком красив, чтобы носить его на поле битвы среди крови, грязи и мерзости. Жаль будет изорвать или замарать его в сражении.
– Мне бы тоже не хотелось этого, – пошутила я, осторожно набрасывая плащ на плечи Артуру. – Но он принесет тебе удачу, победу и благословение богини… или по крайней мере твоей жены, – пообещала я, когда его руки сомкнулись вокруг меня, и мы припали друг к другу в торопливом объятии.
Внезапно он отстранился и посмотрел на меня, застенчиво наморщив лоб.
– Со всей этой суетой я утром забыл подарить тебе подарок, – сказал он сокрушенно.
Я улыбнулась и прижалась лбом к его груди, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно:
– Если ты этим утром подарил мне ребенка, лучшего подарка мне не надо.
– Сказано, как подобает истинной королеве, – пошутил он, наконец расплывшись в улыбке. – Когда я вернусь, мы отправимся в путешествие, которое я тебе обещал. Мы проедем через всю страну, госпожа, и ты выберешь любое место, какое пожелаешь, для нашего уединенного дома! Может быть, это будет охотничий домик в Уэльсе или усадьба на высокогорье за Думбартоном. Или, если захочешь, вилла, как у Агриколы – с теплыми полами и всегда натопленной баней.
– Сколько времени, по-твоему, тебя не будет? – Мой голос снизился до шепота, выдав тревогу, и я старательно избегала взгляда Артура. Погладив его по плечу, я вспомнила, что так и не знаю, откуда взялся этот шрам.
– Сколько понадобится! – Ответ был типичным для моего мужа. – Все зависит от того, что мы увидим, добравшись туда. Большинство прибрежных королей во время коронации поклялись мне в верности. Если они изменили и переметнулись на сторону захватчиков, мне придется свергнуть всех их и заменить британскими правителями… людьми, которым я доверяю. Если это произойдет, мы можем задержаться до осени.
Он отвернулся и начал собирать со стола последние вещи, а я торопливо складывала его одежду в седельные сумки. Все это время он размышлял вслух, почти так же, как мой отец.
– Если мелкие короли останутся верны мне, мы разделаемся с захватчиками в течение пары недель. Тео, конечно, темная лошадка, но он достаточно разумно рассуждает о военном искусстве, и, если он и его воины столь же хороши в бою, как кажется, они сохранят для меня южное побережье. Если же я в нем ошибаюсь… что ж, я с уверенностью могу положиться на людей, которые отправились с ним, и если Тео хотя бы поможет моему войску переправиться через реку, наше наступление даст захватчикам повод задуматься.
Он снял со стены Эскалибур. Золото и серебро сверкнули потаенным огнем, по-прежнему излучая силу, как в то утро в Харднотте. «Сохрани его», – взмолилась я, становясь на колени, чтобы застегнуть на Артуре пояс с мечом.
Кэй уже стучался в дверь с сообщением, что рыцари Артура собрались на площади. Артур откашлялся и сказал, что мы сейчас придем.
– Мерлин видит большое кровопролитие на реке Аск, – произнес он тихо, рывком поднимая меня на ноги. – А еще он говорит, чтобы ты не беспокоилась: я вернусь домой целым и невредимым, как всегда!
– Хорошо бы, – прошептала я. Шутить больше не хотелось.
Мы молча смотрели друг на друга, пытаясь глазами сказать слова, которые не могли произнести, потом крепко обнялись… бедра, рты, руки, языки и дыхание – все смешалось. На короткий миг в мире не осталось ничего, кроме чувств, наполнявших и опустошавших нас обоих… Но внезапно раздался резкий голос Кэя.
Как будто по сигналу мы отпрянули друг от друга, схватив футляр с картами и седельные сумки, и пошли к двери. Глядя прямо перед собой, мы шли по коридору с единственной мыслью: встретить предстоящую разлуку, по возможности, весело и мужественно.
Новость о приближающемся отъезде быстро распространилась по городу. На площади было шумно и горели костры. Позднее солнце все заливало ярким светом, превращая в мираж и воинов, и горожан. Мы стояли на лестнице, ведущей в зал, и щурились от блеска его лучей.
