Бертон нахмурился.
– Мы больше не можем полагаться на охрану Рубежа и ооновских миротворцев. Нам нужны там глаза и уши…
– Мозги и яйца вам тоже не помешают, – заметил я. – Но у чиновников с этим туго.
– Не перегибай, – негромко напомнил Мэддокс.
– А я вообще-то и не напрашивался сюда. Если хотите, могу уйти. И, в качестве жеста доброй воли, по пути даже не плюну в ваш кофе.
– Дело в следующем, – сказал Бергсон. – Мы хорошо сотрудничали с вами раньше. Моему начальству не нравятся ваши методы, зато им нравятся результаты. Мы не просим от вас ничего особенно сложного. Только отчет.
Он постучал по папке карандашом.
– Вы проверить данные Деранторов. Кто торгует артефактами в Зоне? Какие базы, перевалочные пути они используют? Кто бы согласился с нами сотрудничать? Только информация.
Бергсон поднялся.
– Агент Мэддокс сообщит вам подробности.
Он посмотрел на меня долгим взглядом. Явно хотел что-то сказать, – но понимал, что не сможет остановиться.
Я подождал, пока дверь за ним закрылась.
– А теперь расскажи мне правду, приятель, – произнес я. – Просто информация… Когда люди вроде Бергсона ввели войска во Вьетнам, они тоже говорили про «просто». Теперь скажи, что им нужно на самом деле.
– Не знаю, – Мэддокс покачал головой.
– Хорошо, тогда я скажу. Твой босс хочет втянуть меня во что-то очень, очень поганое. Подождет, пока я окажусь в Зоне. А потом расскажет, в чем дело.
Мэддокс хмыкнул.
– Вижу, ты хорошо знаешь Бергсона. А значит, должен понять, что мне он тоже ничего не рассказывает. В Зоне творится что-то паскудное… Мы получаем шифрованные донесения. Сам я их не видел, – они только для Бергсона. Но сразу видно, дело очень плохо.
Он поднялся, и подал мне руку.
– Ты же знаешь, что всегда можешь отказаться.
Я знал, что не могу.
– Осталось самое сложное.
Оксана и Ричард поднялись по краю холма.
Вдоль тропы стояли кресты, из дуба-мутанта, – он рос по краям решетчатых аномалий. На них были распяты мертвые люди.
– Кто это? – спросил Ричард.
– Сталкеры. Рылись на землях Оррима Молота. Бандиты такого не позволяют.
Они подошли ближе.
– Раньше сложно было представить, что Зона кому-то может принадлежать, – бросил Ричард.
Один из сталкеров еще был жив; глаза его открылись, и он с мольбой посмотрел на спутников.
– О слава богу, – прошептал он. – Люди, живые люди… Прошу, освободите меня.
Тело его дергалось, лицо искривилось в мольбе.
– Не бросайте меня, пожалуйста… Я так хочу вернуться домой.
Ричард смотрел на него, не в силах пошевелиться.
– Пошли, – резко бросила девушка.
– Нет! – взмолился сталкер. – Не оставляйте меня. Здесь…
Его передернуло.
– Вы не знаете, что творится здесь по ночам. Мне страшно. До утра я не доживу. Прошу, освободите меня!
Ричард шагнул к нему.
– Детей у меня двое, – сбивчиво говорил сталкер. – Сын и доченька. Четыре года всего. Машенька…
Нижняя челюсть у него отвалилась, и гной потек по груди.
Глухой, бешеный рык вырвался из груди полу-зомби. Говорить он больше не мог; стал дергаться, и с ненавистью глядеть на Ричарда и Оксану.
Юноша вытащил пистолет.
– Нельзя его так оставлять.
Тайпан схватила Ричарда за руку.
– Что это ты задумал? – нахмурившись, спросила она. – Убить его?
– Да.
Ричард не мог отвести взгляд от сталкера.
– Никто не должен так мучиться.
Оксана встала между ним и зомби.
– А кто тебе сказал, что он мучится? Кто ты – судья? Господь? чтобы решать, когда ему умереть? Он жив, и может, ему так нравится.
– Но это же не жизнь! – возмутился Ричард.
– А он тебе об этом сказал? Просил его убивать?
Юноша не нашелся, что ответить.
– Пошли, – сказала Оксана, увлекая его прочь. – Нельзя вмешиваться в то, чего мы не понимаем.
Они спустились в долину.
Там и здесь, неприкаянно, бродили серые зомби. Их было немного. Казалось, пройти мимо них довольно легко. В темной земле, обугленной после взрыва, стояли темные лужи, и густые облака капель поднимались над ними.
– Нам нужно добраться до того склона, – сказала девушка. – Иди медленно. Не шуми.
Она посмотрела в небо.
– Солнце еще высоко.
Ричард кивнул.
Он знал, в это время дня серые зомби погружены в ленивую полудрему. Они будут ходить так, ничего не замечая вокруг, до самых сумерек, – и если их не тревожить, не станут нападать сами.
– Если не повезет, – сказала Оксана. – Беги к той скале.
Девушка показала на огромный камень, высившийся где-то на полдороги к другому склону.
– Это алый гранит, зомби его боятся. И близко не подойдут.
– Но если мы туда заберемся, – спросил Ричард. – Как же потом выберемся?
Оксана пожала плечами.
– Тогда и будем думать.
Они спустились со склона.
– Говори, – приказала девушка. – Есть поверье, что звуки голоса их убаюкивают. Если, конечно, не орать во всю глотку.
– Это правда? – спросил Ричард.
– Не знаю, – хмыкнула девушка. – Но стоит проверить.
– Если зомби боятся камня, почему они не уйдут отсюда?
– Может, мертвецы умнее живых. Скала им не мешает, если близко не подходить. А вот люди на их месте обязательно попытались бы ее уничтожить. Им всегда не хватает того, что есть…
Один из зомби вдруг остановился, и посмотрел на них.
Спутники замерли.
– Еще не поздно повернуть назад, – сказала Оксана. – До южного склона мы добежим за пару минут.
– Но ты сама сказала, тогда придется ждать, почти два месяца.
– Хорошо, пошли дальше.
