автомат к кирпичной стене. Солдат задергался от боли.
– Это были сухожилия, – сочувственно пояснила Франсуаз. – Не плачь – теперь их у тебя гораздо меньше.
Правой рукой она расстегнула кобуру солдата и вынула его пистолет. Затем наотмашь ударила его рукояткой по половым органам.
Он потерял сознание. Франсуаз уже хотела было отпустить солдата, который больше не представлял опасности, как вдруг, один за другим, раздались три выстрела.
Серо-зеленая солдатская форма окрасилась кровью. На ней, точно в центре груди, вскрылись три рваных отверстия от пуль.
Второй офицер, оставшийся снаружи, открыл огонь, не заботясь о том, что при этом могут пострадать его собственные люди.
– Жаль, совсем мальчонка, – вздохнула Франсуаз. – А я-то хотела подарить ему тюремную камеру.
Франсуаз отпустила тело солдата, и он растянулся на пороге, все еще вздрагивая.
Когда раздалась первая автоматная очередь, командир поста сидел за своим столом, поворачивая диск телефона. Я не знал, куда он звонит, но догадывался, что точно не в пиццерию.
А потому мне пришлось нагнуться через стол.
Я взял его за голову и ударил лицом о телефонный аппарат.
Раздались звон и тонкое пение, с которым отлетела пружина диска. Офицер глухо вскрикнул и потянулся правой рукой к поясу. Пришлось ударить его еще раз. Он затих.
За стенами контрольного пункта послышались крики и шум.
Франсуаз просунула в окно дуло автомата и, не целясь, выпустила две очереди.
Я вынул пистолет из кобуры офицера и встал возле двери.
Выстрелов больше не раздавалось; я знал, что один человек из расчета или даже несколько держат под прицелом захлопнувшуюся дверь.
Франсуаз прислонилась к стене и коротко усмехнулась.
– Он хотел меня облапать, – пробормотала она. Громкий голос раздался откуда-то из-за стены; туда не мог попасть ни один выстрел из окон.
– Вы не сможете выйти оттуда. Вам лучше сдаться.
Я проверил, как ходит затвор офицерского пистолета.
– Вы недолго там просидите! – крикнул кто-то из военных. – Мы пошлем машину туда, где есть телефон.
– Бедный мальчонка, – пробормотала Франсуаз. – Будь ты жив, я бы тебя сейчас убила.
Над моей головой послышался шорох. Это значило, что на втором этаже есть человек, который пытается неслышно подойти к лестнице.
Я поднял голову и показал Франсуаз взглядом туда, где раздавался шорох.
Девушка, с улыбкой кивнув, осторожно открыла внутреннюю дверь. За ней оказалась лестница. Деревянные ступени уходили в дыру, прорубленную в потолке.
Низко пригнувшись, Франсуаз стала подниматься наверх.
Второй этаж оказался менее просторным, чем первый; там находились только несколько столов и стул.
Франсуаз высунулась из люка и тут же спряталась.
Два выстрела откололи щепки от крашеных досок.
– Недоносок, – пробормотала девушка. – Он испортил мою прическу.
Она сунула в люк дуло автомата и нажала на спусковой крючок.
Раздался крик боли, тело с шумом упало на дощатый пол.
Франсуаз взбежала наверх, каждый миг ожидая нового выстрела. Человек лежал на спине, его живот был наискось пропорот автоматной очередью. Выпавший из его руки пистолет валялся поодаль.
– Не убивайте меня, – прошептал человек. – Я сдаюсь.
Франсуаз стала приближаться к нему, не опуская оружия.
– Позволь осмотреть твою рану, – произнесла она.
Солдат застонал.
Девушка встала перед ним на колени, и ее тонкие пальцы пробежали по его телу.
Внезапно человек последним усилием воли выпрямился, в его правой руке сверкнул нож, направленный в мою партнершу.
Франсуаз перехватила его запястье и крепко сжала, недобро улыбаясь.
– Я могу вылечить тебя и быстрее, – произнесла она, поднимаясь во весь рост.
Девушка медленно наступила солдату на горло; тот захрипел.
