Пуля попала ему в шею.
Мы перебежали чуть дальше, по-прежнему не выходя из укрытия.
– Один из пяти, – улыбнулась девушка.
Я перевел бинокль на сторожевую вышку. Там наверняка кто-то был – между плохо подогнанных бревен мелькала тень.
Три короткие очереди простучали по камышам.
– Этот недоносок еще и стреляет в нас! – возмутилась Франсуаз.
Четвертая очередь задела противопехотную мину, и она взорвалась, обдав небо грязным фонтаном болотных брызг.
– Был бы он воспитанным, умер бы сразу, – пробормотала Франсуаз. – Объясним ему, что такое древний культ огня?
Девушка засунула пальцы в карман маскировочной одежды и вынула длинный патрон с острой пулей и красной полосой у основания.
Человек на вышке послал новую очередь. На том месте, откуда Франсуаз выстрелила в первого террориста, уже можно было открывать небольшой прииск и добывать свинец.
Поняв, что снайпер занял другую позицию, террорист на вышке тоже изменил направление обстрела. Теперь он планомерно посылал очередь за очередью в камышовые заросли, рассчитывая рано или поздно достать нас.
– Патронов не жалеет, – сказала Франсуаз.
– Ты только что пристрелила его приятеля, – объяснил я. – Вот он и испугался.
Стрелок на вышке снова переменил направление, и грязь забурлила фонтанчиками по другую сторону от нас.
– Он не умеет остановиться вовремя, – констатировала Франсуаз.
Моя партнерша дослала патрон в патронник и, вскинув штурмовую винтовку, спустила курок.
Бессмысленно пытаться попасть в человека, прячущегося за толстыми бревенчатыми стенами сторожевой вышки. Снайперская пуля могла достать его через узкое отверстие, но вероятность такого попадания была слишком незначительной.
Снаряд попал в самое толстое из бревен и негромко взорвался, подняв язычок голубоватого дыма.
– Ну ничего, сейчас я тебе покажу, – пробормотала Франсуаз.
Зажигательную смесь, наполнявшую снаряд, разбрызгало по всей поверхности деревянной стены. Мелкие брызги колебались на скруглениях бревен и постепенно уходили внутрь.
Масляные капли струйками тянулись вниз, к основанию вышки.
– Надеюсь, ты написал утром письмо мамочке, ублюдок, – сказала Франсуаз.
Голубоватый язычок пламени робко вздрагивал над деревянной поверхностью там, куда попал зажигательный снаряд. Он померцал еще пару мгновений и потух.
Но не успел он исчезнуть, как занялась вся бревенчатая стена. Подпитываемый высокогорючей смесью, огонь поднимался бурлящей, ослепительно алой шапкой, пожирая бревенчатую стену.
Человек на вышке закричал и попытался сбить огонь.
Находясь внутри, он не смог в первый момент сообразить, что это уже невозможно.
Огонь распространился по первой стене мгновенно, пожирая дерево. Не прошло и десяти секунд, как пламя охватило вышку целиком, пробиваясь внутрь.
Густой черный дым повалил из крохотных бойниц. Я увидел человеческую руку, высунувшуюся из двери, ведущей на лестницу. Дверь скрипнула и осталась открытой.
Автоматные очереди затрещали внутри полыхающего строения. Это взрывались коробки с патронами, которые держал при себе автоматчик.
Франсуаз молча наблюдала за тем, как огонь пожирает деревянную вышку.
Пламя перешло уже на подпоры и поглощало их с невиданной быстротой. Вскоре одна из них подломилась, и вся конструкция закачалась. Обломки стен посыпались наземь, разбрасывая пламя. Крыша провалилась и рухнула, подломилась вторая подпора, но вышка все еще держалась.
Лестница, ведущая наверх, тоже горела; дверь над ней распахнулась полностью, обгоревший до головешки человек выкатился из нее и полетел вниз.
Сооружение рухнуло и погребло его под горящими обломками.
Еще один человек показался на опушке леса. Он остановился, как завороженный глядя на поднимавшиеся к небу языки пламени.
Франсуаз не надо было ничего говорить – она выстрелила, и человек упал.
– Вот и трое, – констатировала она. – Пошли дальше?
9
– Колин нам солгал, – сказал я.
Мы спускались по склону холма – туда, где лес вплотную подходил к пологой возвышенности. Я люблю открытые пространства, когда играю в гольф, но не тогда, когда имею дело с террористами.
