эльдар и асгардов.
– …Но мы, Фергюсоны, сторонники древних традиций.
Их фамильный склеп был сложен из черного мрамора, – самый большой особняк в квартале. Впрочем, внутри оказалось вполне уютно. Просторные комнаты залиты неярким солнечным светом, толстый ковер заглушал шаги. Все говорило о хорошем вкусе того, кто обставлял дом.
– Молодые, – промолвил Фергюсон-старший, – будут жить на втором этаже. Хотите взглянуть? Балкон выходит прямо на море лавы.
Стало ясно, что его невестка попадет в мир роскоши, безделья и скуки.
– А где же сам Эсмонд? – спросила леди Артанис.
– О, мой сын вернется с минуты на минуту. Сами знаете, баронесса, скоро его возведут в младшие личи. Поэтому он так усердно работает и, может быть, немного опоздает.
Мы вышли в парк.
Я ожидал увидеть мертвые кипарисы, отмеченные знаками личей, древние дубы-зомби и серый болотный мох, растущий в форме могильных плит, – как обычно бывает у некромантов.
Но вместо этого, мы оказались в пышном саду.
Светились яркими, шарлахово-красными цветами кусты хеномелеса, рядом поднималась галезия, – снежно-белые колокольчики покачивались на тонких стеблях. Поодаль раскинулся «волшебный орех» гамамелис, с широкой ажурной кроной, поднимались к солнцу душистые цветки каликанта.
У дальней стены скособочился каменный флигель.
– А это что? – спросила леди Артанис.
– Раньше здесь жил садовник, – пояснил Фергюсон. – Давно собирался снести эту лачугу, да Эсмонд не разрешает. Вот смотрите, скоро разрастутся штокрозы, и ее совсем не будет видно.
– Неужели всем этим занимается ваш сын? – спросила баронесса. – Как он находит время?
Фергюсон улыбнулся.
– Выдам вам небольшую тайну. Старый садовник был маленько волшебником. Знал много древних заклятий, которые уже давно позабыты, и честно говоря, я сам в них не разбираюсь. Эти секреты он передал моему сыну, а сад ведь какое дело? Главное, все наладить, а потом надо лишь ходить и проверять, как оно все растет, тем более, если вооружиться магией. А еще семена, у него были потрясающие семена!
– Вижу, ты уже все показал нашим гостям.
Из дома вышел Эсмонд; приятно улыбнулся, и поздоровался со всеми.
– Да, старый садовник знал толк в свое деле. Я ему многим обязан. Мне жаль ломать дом, где он жил; там все еще чувствуется его присутствие.
– Пусть будет по твоему, – согласился Фергюсон-старший.
– Слышали, что неслучившийся-то ваш куманек, Альдо Ло’Дзефирелли, отчебучил недавно? – спросил старый некромант.
– Нет, – покачала головой леди Артанис. – А что случилось?
Фергюсон-старший ухмыльнулся, на краткий миг сверкнув оскалом голого черепа, затем с заговорщицким видом продолжил:
– Третьего дня, Альдо похвалялся в клубе для гольфа, что не сегодня-завтра выдвинет себя на пост магистратора или одного из Тринадцати.
Леди Артанис захлопала фиалковыми глазами.
– Быть такого не может! За всю историю Преисподней не случалось такого, чтобы магистратором становился Кладбищенский.
– Самого-то меня там не было, – тут же сыграл отбой некромант. – Но верный мой человечек, да и смысла нет ему врать, слышал все собственными ушами.
Баронесса недоверчиво покачала головой.
– Не думаю, чтобы Альдо вдруг решил заняться политикой.
– И верно, – важно заявил некромант. – Уж явно не его ума это дело!
Тихий хрустальный смех раскатился по парку.
Казалось, это смеется сумасшедшая кукла.
– Но что я знаю доподлинно, – продолжала леди Артанис. – Так это то, что в город приехал новый отряд свирффнеблинов. Не знаю, что у них там происходит в усадьбе, – но Альдо с сыном в два или три раза увеличили свою гвардию.
– И правда, – подтвердил некромант. – Сам видел давеча, в оружейной лавке Мак-Гоблина; ребята все бравые, копий и глеф закупили на целую армию. Воевать, может, собрались с кем-то.
Я обернулся.
Никто, кроме меня, не слышал этого смеха.
Может, от Френкиной родни у меня уже крыша едет?
А не вбить ли себе в макушку пару гвоздей, чтоб крепче держалась?
– Ну, не знаю, – ответила баронесса. – С чего бы им воевать? У них и так все есть. Кстати, Родерик, вы же ведете дела с Хранителями; вам и лучше знать.
Леди Артанис в упор посмотрела на старого некроманта.
Ее острый носик сразу почувствовал недомолвку.
Некромант посмотрел сначала влево, потом вверх, – словно хотел проверить, не подслушивает ли их Альдо, подвешенный к облачку за кальсоны, – затем пожал плечами, неискренне улыбнулся и отвечал:
– Да ничего особенного я не знаю; у нас с ним дела обычные, все как всегда.
Тонкие лепестки тумана появились над крышей старого дома.
Они густели, подрагивали, словно живые.
Казалось, кто-то большой и страшный прячется под моховой крышей, и теперь, осторожно, вытягивает ядовитые щупальца, – желая узнать, кто здесь, и выбрать первую жертву.
Мне захотелось крикнуть:
– Мистер Фергюсон! У вас хатенка горит; несите яичницу, будем жарить, – чего огню пропадать.
Но странное предчувствие заставило меня промолчать.
Конечно, я радуюсь, когда другим плохо, – как и всякий нормальный эльф. Но я не сказал ни слова не потому, что хотел увидеть, как склеп некроманта Фергюсона превратится в веселую костерушку.
Тихий смех вновь раскатился вокруг меня, тонкими безумными колокольцами, – и снова никто его не расслышал.
–
В колледже Даркмура, мы применяли это заклятие, чтобы проверить, как выглядят юные наставницы без одежды; но если повторить его трижды, ты перенесешься в Истинный мир, где все реально и нет места иллюзиям.
Не советую смотреть в зеркало, пока вы находитесь там.
Отражение вам вряд ли понравится.
Я стоял на склоне горы; узкая тропа убегала вниз, в черную неизвестность, – и очень хотелось спуститься туда, за ней, и узнать, – с чего все начиналось, и на чем зиждется.
Но гораздо сильней было другое желание.
Подняться вверх и коснуться врат Хрустального замка, который стремительно уносился к небу, тысячью тысяч башен.
Никогда в жизни я не видел ничего прекраснее; и больно становилось при мысли, что самое волшебное скрыто, спрятано за белыми облаками, – и все, о чем мне дано мечтать, – это вечность, без отдыха, подниматься по хрустальным ступеням.
А еще я знал, что никуда не пойду.
Ледяной ветер налетел из Забвения.
Он плакал, кружился вокруг меня, пытался заглянуть в душу. Я встал на тропе, у врат Хрустального замка, и смотрел в никуда.
Медленно, одно за другим, из-за горизонта показались щупальца черного тумана. Они тянулись ко мне, затем сворачивались змеиными кольцами, словно тварь примеривалась для решительного броска.
Тяжелые крылья захлопали в поднебесье.
