Держа его на весу, он осторожно заскользил в ту сторону, откуда время от времени продолжали доноситься звуки какой-то возни.
Дундертак следовал за ним по пятам.
На береговые валуны ложился призрачный лунный свет. Было совсем тихо и очень холодно. Шорох шел из норы под сводом из корней развесистого дерева. Нора была большая.
У самого входа они увидели удравшую от Сундстрема выдру. Она стояла на задних лапках, и глаза ее горели злостью.
Сундстрем настолько опешил, что ему даже не пришло в голову выстрелить. Протянув перед собой ружье, он раздраженно, но не без опаски потрогал дулом воинственно настроенное животное. Выдра не колебалась ни секунды. Белые острые зубы хищницы яростно вцепились в дуло.
И тогда он выстрелил. На этот раз осечки не было. Выдра повалилась на землю с простреленной головой. Только теперь охотники увидели, за что она так храбро сражалась. В темноте норы копошились трое маленьких выдрят, беспомощных, как новорожденные щенята.
Сундстрем провел рукой по лицу.
Во второй руке он все еще держал ружье, дымившееся голубоватым пороховым дымком после выстрела, уложившего на землю храбрую выдру. Старый охотник был обескуражен. Он даже немного побледнел. Такого еще с ним никогда не случалось, хоть и исколесил он на своем веку немало лесов и болот.
Наконец он повернулся к Дундертаку:
— Видишь, брат? Чертовски отважные, шельмы!.. — Он потрогал дулом мертвую выдру. — Ей ничего не стоило улизнуть. А она вот осталась защищать детенышей. Она видела, что мы такие огромные — по ее-то меркам мы оба большущие. Но откуда ей было знать, что палка, которую она укусила, может стоить ей жизни?
Дундертак почувствовал, что ему вот-вот станет плохо. К горлу подступил какой-то комок. Сколько раз он видел, как резали кур, цыплят и свиней! Но здесь было совсем другое — это было похоже на убийство.
Сундстрем поднял убитую выдру и положил ее на лед.
— Ну и характерец! — сказал он восхищенно. — Ты видел? Глаза так и сверкали жаждой боя! А как она бросилась на ружье!
— Что же делать с детенышами? — спросил Дундертак.
Сундстрем нагнулся, заглянул в нору и, вытащив оттуда трех беспомощных малышей, поднял их в воздух на больших ладонях.
— Гляди-ка! Да ведь она их еще кормила. Молоко на губах не обсохло.
Сундстрем подумал немного.
— Ну вот что, — решил он наконец: — одного забирай себе в подарок. Ты его заслужил. Помог Большому Сундстрему выправить киль, когда он пошел в бакштаг и перевернулся с закрепленными шкотами. [3]
Сундстрем выбрал самого большого выдренка и положил его в протянутые руки Дундертака:
— Ну, нам пора домой. Возьми-ка. Смотри, какой большой и сильный! Редкий экземпляр, насколько я понимаю. Другие помельче и похлипче. А этот весь в мамашу!
— Но… — замялся Дундертак.
Сундстрем не понял — он подумал, что Дундертаку хочется взять всех трех.
— Я ничего не говорю — можно бы взять и всех. Только, думается мне, вместе им будет плохо. В неволе выдра очень привязывается к человеку и не терпит соперников.
— Но разве я смогу приручить выдру? — усомнился Дундертак.
— Не беспокойся, дружок, это-то как раз сумеешь. Посоветуйся только с Большим Сундстремом. У него есть на этот случай хороший рецепт. Совсем простой, совсем обыкновенный рецепт. Обращайся со своим выдренком, будто это твой младший брат. Будь к нему подобрее. И увидишь, что он будет служить тебе вернее пса. Станет всюду ходить за тобой. Только не убегай слишком далеко от берега. Тогда ему придется плохо.
— Да, но ведь выдры живут в воде, — попытался возразить Дундертак.
Сундстрем добродушно ухмыльнулся в усы. Слова Дундертака его рассмешили.
— Коли не знаешь чего, так уж помалкивай! Ну, подумай сам. Не станешь же ты всерьез утверждать, что выдры живут в воде, после того как сам только что видел, как эти малыши копошились в своей норе. Так вот, запомни, дружок: выдра в воде не рождается и не живет, а только охотится. Между прочим, выдра настолько умное животное, что приспосабливается к любым условиям. В этом отношении она совсем как человек.
Но Дундертак упорствовал. Ему никак не верилось, что дикое животное, взятое прямо с воли, из своей норы, может вдруг полюбить своего хозяина.
— Но ведь они злющие! Я же сам видел. Вон как вас исцарапала старая выдра! А как она кусала ружье!
Сундстрем расхохотался:
— И правильно сделала! Ты забыл, что она защищала свою жизнь и жизнь своих детей. Настоящей закваски был зверюга. Лучше не придумаешь. Если за этим вот молодцом как следует ухаживать — увидишь, какой чудесный вырастет зверь!
— А как за ним ухаживать? — спросил Дундертак, робко косясь на своего малыша. Он уже чувствовал, что не расстанется с ним ни за какие коврижки.
— Как за малым ребенком. Точно так же. Сначала давай теплое молоко. Он ведь к нему привык. Ну, а потом уж разузнаем, что он больше всего любит. Вообще-то они ужасные лакомки. Они любят именно то, чем мы, люди, брезгуем. Мы ведь выбрасываем самое ценное да еще так и называем — отбросы.
Между тем они уже подошли к деревне. Большой Сундстрем повернулся к Дундертаку:
— Ну, спасибо тебе, малыш! Ты принес мне счастье. На рассвете пойду подберу выдр. А ты валяй до дому и живо на боковую. О выдренке я пока позабочусь, а утром получишь его обратно. Только смотри, чтобы ему было хорошо у тебя. Потом ты сам увидишь, какой это удивительный звереныш — резвый, как котенок, верный, как собака, и разумный, как человек!..
Большой Сундстрем оказался прав. Он был стар, умудрен опытом и прекрасно знал животных и их повадки.
Выдренок очень быстро забыл о своей родной норе под деревом и уже через несколько недель бегал за Дундертаком по пятам. Со временем он научился множеству всяких фокусов, в этом искусстве с ним не сравнилась бы ни одна самая умная собака.
Одним из любимых его развлечений были ночные походы за рыбой. Вечером, когда Дундертак лежал уже в постели, выдренок удирал из дома. А наутро восседал на крыльце, облизывая передние лапки. Перед ним красовались разложенные в ряд рыбешки с аккуратно надкусанными головами. Он охотился всю ночь, улов принес домой и ожидал теперь награды за труды. Всему остальному выдренок предпочитал миску парного молока или морковку.
Дундертак назвал своего малыша Христофором. В школе они только что учили про Христофора Колумба, открывшего Америку, а выдренок был мореход не хуже самого Колумба. Так думал Дундертак. Но скоро в этом убедилась вся Швеция.
Вы спросите: как произошло, что маленький выдренок прославился на всю Швецию? Об этом я расскажу вам немножко позже.
Коробейники
(Чистюля-Ниссе рассказывает сказку о молчании)
Скучными осенними вечерами в доме у Дундертака подолгу сидят, не зажигая лампы. Керосин стоит дорого, да и достать его трудно, так что приходится экономить. Впрочем, и в сумерках всегда найдется, чем заняться. Например, можно чинить сети. Это считается мужским делом. А женщины, чуть стемнеет, встают
