Ему хотелось увидеть, что построила Эмма на своей книжной полке. Как девочка назвала своих рыбок? Но как ему узнать? Эти имена останутся навсегда в ее голове. Нет, не навсегда. Только до того дня, когда она снова начнет говорить.
Бетани права. Он думает только о своей дочери.
Но что это она наговорила насчет Лауры? Неужели он в самом деле произнес ее имя двадцать три раза?
ГЛАВА 30
На следующий день Лаура снова приехала в дом престарелых. Она плохо спала ночью. Ей не давали покоя мысли о том, что она оставила Сару наедине с воспоминаниями о трагической судьбе ее мужа. Ее тревога имела только один плюс: Лаура не мучилась из-за того, что накануне в доме Дилана снова была женщина.
– Мы можем пойти погулять? – немедленно спросила Сара, увидев Лауру у своей двери. – Я уже надела удобные туфли.
– Конечно, – ответила Лаура, переступая через порог. Она сразу же посмотрела на фотографию молодого Джо Толли на низком столике. В это утро он показался ей совсем другим. Она заметила кривую усмешку и опасный блеск в глазах. Она легко представила себе, как Джо планирует опасную операцию в «Сент-Маргарет».
– Вам понравился фильм? – поинтересовалась Лаура.
– Фильм? – Сара посмотрела на нее пустыми глазами.
– Я вчера оставила для вас кассету в видеомагнитофоне.
– Ах да. – Женщина посмотрела на черный ящик. – Не думаю, что я его смотрела. Я весь день думала о Джо.
Лаура вытащила кассету и положила рядом со своей сумочкой. Она открыла Саре дверь, и они вышли в коридор.
– То, что вы рассказали мне о Джо, очень меня взволновало, – призналась Лаура, гадая, не слишком ли это жестоко с ее стороны заставлять Сару вспоминать дальше.
Сара лишь кивнула в ответ.
– Вы сказали, что больше не виделись с ним. Верно? Пожилая женщина тяжело вздохнула:
– Джозеф Толли был добрым, любящим, умным человеком, склонным к авантюрам. Но в конце концов он оказался в дураках.
Узнав от доктора Пальмиенто о судьбе Джо, Сара отправилась к миссис Гейл, чтобы забрать Джейни. Мысли метались у нее в голове, желудок болел после утренних приступов рвоты. Она не знала, что ей делать. Сара накормила Джейни, немного поиграла с ней и уложила дочку в кроватку. Затем она уселась в гостиной и стала смотреть в окно на уличный фонарь.
Джо больше не было, во всяком случае, того Джо, которого она знала. Сара не могла смириться с мыслью о том, что в результате варварской операции перестали существовать острый ум и такая милая, располагающая к себе манера поведения. Человека не стало. Но ведь она и раньше видела, как доктор Пальмиенто расправлялся таким образом с пациентами, которые этого не заслуживали. Он наверняка догадался, на что способен Джо. Уничтожить его как личность – это великолепный способ лишить Джо возможности опубликовать статью.
Но она-то пока в своем уме. Она знает, что удалось выяснить Джо. Пальмиенто проводил эксперименты на своих пациентах! Контроль над сознанием. Промывание мозгов. Она обратится к властям и расскажет все, что знает. Можно пойти в полицию или в ФБР. Утром она первым делом позвонит в Совет по психиатрии и расскажет, что случилось с Джо. Пальмиенто должны отстранить от работы. Такой человек не может быть врачом.
Сара всю ночь проплакала в своей постели, словно пыталась выплакаться заранее. Когда она начнет борьбу, для слез времени не останется.
Утром Сара позвонила председателю Совета по психиатрии. На этот раз она назвала себя. Как только Сара начала рассказывать о том, что произошло, он перебил ее:
– Я не понимаю ни слова из того, что вы говорите.
Несмотря на выплаканные за ночь слезы, Сара безудержно рыдала, пока говорила. Она плакала, она перешла на крик. Сара понимала, что производит впечатление сумасшедшей.
– Я работала медсестрой в психиатрической клинике «Сент-Маргарет», – сказала она, собирая волю в кулак и укрощая свои эмоции. – Я думала, что там творится что-то странное, поэтому я доложила об этом вам… То есть Совету.
– Что же там происходит? – спросил председатель.
– Жестокие и бесчеловечные эксперименты. Мой муж, репортер газеты «Вашингтон пост», поступил в клинику под видом пациента, чтобы выяснить, что там делается. Когда они… Я хотела сказать, когда доктор Пальмиенто и мистер Д., чьего настоящего имени я не знаю, поняли, что затеял мой муж, они сделали ему лоботомию. И теперь они не хотят мне сказать, где он находится.
Председатель Совета помолчал, прежде чем ответить.
– Все это кажется весьма неправдоподобным, – наконец сказал он.
– Прошу вас, поверьте мне! Пошлите кого-нибудь посмотреть его карту. Он лежал там под именем Фредерика Гамильтона.
– Питер Пальмиенто один из самых выдающихся психиатров страны, – напомнил ей председатель.
– Я знаю о его репутации, но, возможно, он ее не заслуживает, – возразила Сара. – У вас записаны данные, которые я приводила в прошлый раз?
