– Ложись спать, Иден. – Он так тихо положил трубку, что только услышав гудки отбоя, она тоже повесила трубку.
Кайл и Лу возвратились на следующий день. Иден подождала, пока они распакуют вещи, и вошла к ним сообщить, что она рассталась с Беном. Они не очень удивились – ее распухшие глаза и красный нос говорили сами за себя. Иден присела на подушку возле стула, на котором сидела Лу, и рассказала им о статьях, которые принес Майкл.
– Я поняла, что сомневаюсь в нем, – сказала Иден. – Поэтому нельзя было допустить, чтобы он и дальше находился рядом с Кэсси.
Лу кивнула в знак согласия.
– Мне очень жаль, дорогая.
– С Беном все в порядке? – спросил Кайл.
– Я волнуюсь за него, – сказала Иден. Кайл посмотрел на часы.
– Я поеду к нему.
– Ты знаешь, Кайл, для нас с Кэсси заказаны билеты на Лос-Анджелес. Мы вылетаем в понедельник.
Лу взглянула на Кайла, который вертел в руках лампу, свет ее рассеивал тени. Иден облизала пересохшие губы.
– Я решила снова начать работу над фильмом. Правда, я думаю оставить Мэтта Райли своим отцом.
Кайл выключил лампу и перевернул ее вверх дном, чтобы получше рассмотреть ее.
– Ну, – сказала Лу, – ты приняла столько решений за эти выходные.
Кайл поставил лампу на стол и встал.
– Кайл, – голос Иден дрогнул, – раз уж я решила писать сценарий, не мог бы ты разрешить мне посмотреть еще один дневник?
Кайл нахмурился.
– Зачем тебе лишний раз беспокоиться, если ты можешь подогнать прошлое по своему желанию… Дневники в твоем распоряжении.
Он повернулся и направился на кухню.
Остаток дня Иден чувствовала себя очень одинокой, несмотря на присутствие Кэсси и непрекращающиеся телефонные звонки. Звонки Майкла и Нины не особенно успокаивали ее. Нина настаивала, чтобы Иден сделала заявление прессе.
– Ты должна, Иден. Оно должно быть коротким и простым. Он свел тебя с ума, ты тяжело переживала разлуку с Майклом. Ты поддалась его очарованию, но ты ничего не знала о его прошлом.
– Нет, Нина, – сказала она, – я не смогу сказать это.
– Малышка, у тебя нет выбора.
– Мне наплевать.
– А мне нет. Если тебе наплевать на себя, то подумай о Кэсси и судьбе Детского фонда.
– Не только я могу возглавлять Детский фонд.
– Ты думаешь, о чем говоришь? Твое упрямство сводит меня с ума. Детский фонд уже пострадал от этой истории. У него выбита почва под ногами. Ты знаешь, как это быстро происходит. Люди начинают думать, что Иден Райли не тот безупречный человек, которого они себе представляли. Если она допустила ошибку один раз, то с таким же успехом допустит и во второй раз. Например, можно растратить деньги, жертвуемые фонду или…
– Господи, Нина, заткнись. Ты зашла слишком далеко.
– Ничего подобного. Я тебе не хотела говорить этого, но Сью Шеперд заявила, что в фонде обнаружили крупную недостачу денег.
Иден беспомощно закрыла глаза.
– Неужели им не хватит того, что я ушла от Бена.
– Нет, милая, этого мало. Всем нужно твое публичное заявление в прессе.
– Но могу я, по крайней мере, заявить, что считаю Бена невиновным? – спросила она.
– Нет, Иден. Он был признан виновным. Кроме того, тебе придется убедить их, что ты действительно порвала с Беном.
– Я подумаю об этом, – пообещала Иден.
Вечером она позвонила Бену, намереваясь рассказать ему о своем решении делать публичное заявление. Ничего страшного, успокаивала она сама себя. В конце концов, сам Бен предложил ей сделать это. Все же, она хотела предупредить Бена, что ее заявление примет очень широкую огласку, и хотела извиниться перед гам.
Но Бен был непреклонен.
– Не звони больше, ладно, Иден? – сказал он, услышав ее голос. – Так только труднее.
Он сказал ей, что хотел привезти кукольный домик на днях, но сделает это, когда ее не будет дома. Иден поняла, что Бен не изменит своего решения. Она уже ругала себя за то, что позвонила ему: это было эгоистично с ее стороны – бередить раны в его душе.
