Прошел ровно год с тех пор, как я последний раз видел Джули Тринкер в больнице.
– Алло? Привет, солнышко.
– Арт?
Голос удивленный. Уже неплохо.
– Минутку, – сказала Джули. – Я съеду на обочину.
Черт! Она за рулем? А вот это хуже. Совсем никуда.
– Извини, я перезвоню. Не останавливайся. Но я говорил сам с собой – мобильник Джули, видимо, уже лежал у нее на коленях (везет же некоторым!). Она отложила телефон, чтобы выбраться из потока машин. Джули – очень сознательный водитель.
– Эй, солнышко! – взывал я. – Алло!
Я не хотел разговаривать с ней вот так, когда она за рулем. Надеялся, что мой звонок застанет ее в каком-то другом месте. Ну, например, в мягком кресле у большого окна… с бокалом вина на столике рядом… а там, в конце комнаты, – большая пустая кровать… и чтобы Джули было ее видно из кресла. И еще лунный свет. А может, даже легкий тихий дождик. Но лунный свет – обязательно.
Я выглянул в окно. Тьфу, мать вашу! Который час? Солнце еще и не думало садиться. Безнадега. Надо было подождать. Теперь придется выкладывать все, что я заготовил, пока Джули мается в машине на обочине. Ну что мне было не потерпеть? Трудно, что ли? Беда в том, что я и так уже прождал слишком долго.
Ее главы «Крысы-любви» утром принес курьер из редакции. Наверное, в то же самое время мои главы доставили ей. Я, конечно, проглотил ее часть в один присест. Хотя сначала собирался дождаться вечера. Доделать работу, потом самому сесть в кресло у окна, открыть бутылочку мерло, которую припас для особых случаев… Как бы не так! Ждать я не смог. Да и кто бы смог на моем месте? Я разодрал конверт и уже к обеду дочитал последнюю строчку («Она принесла цветы. Он принес инжир»). А потом стал ждать. И ждал… и ждал…
– Извини, Арт, – трубка ожила голосом Джули. – Все, можешь говорить.
– Да ладно, солнышко, я потом перезвоню. Ничего срочного.
– Можешь говорить, – повторила она. – Я слушаю.
– Нет, давай я…
– Арт, я уже остановилась. Так что говори.
– Солнышко, ты же не в настроении. Я чувствую… флюиды.
– Ах, флюиды?
– Ну как хочешь, – сказала Джули. – Если это не важно, могу подождать.
– Э-э… Солнышко, я просто хотел сказать… что получил твои главы и…
– Да, я твои тоже получила.
– И я с удовольствием их почитаю, Арт.
– Что ты говоришь?
– Надеюсь, к выходным у меня дойдут до них руки.
Что ж, все предельно ясно (если учесть, что сегодня вторник). Я как-никак разбираюсь в конвертах. Тот конверт от издателя так и просил, чтоб его поскорее вскрыли. Слова Джули могли значить только одно: между нами все кончено.
Будь мужчиной, брат. Не теряй лицо. Надо выпутаться из этого с достоинством. Хотя бы.
– Я просто хотел сказать… Ты очень здорово все написала, солнышко. Я тобой горжусь.
– Тебе правда понравилось? – Еще как! Написано честно и прямо. Это дорогого стоит в наших обстоятельствах.
А стиль… Я, конечно, не писатель. Но по-моему, стиль прекрасный. Вот. Я хотел тебе все это сказать и еще… пожелать успехов.
– И?..
– И удачи. Обязательно удачи, – добавил я. – И… счастья в жизни.
– А еще?
– Вроде все. Поздравляю.
– Нет, это не все, Арт, – сказала Джули. – Что тебе
– Да все понравилось, солнышко. Там все классно. Просто классно. Правда.
– Думаешь, я по голосу не слышу? Ты считаешь, что я была к тебе слишком сурова?
– Ничуть, – возразил я. – Я же сказал, ты все написала честно. И справедливо.
– Но ведь есть что-то еще? Ты что-то недоговариваешь.
Конечно, она попала в точку.
– Ну… пожалуй… меня удивил конец, – сознался я.
– Тебе не понравился конец? – Она явно расстроилась.
– Не бери в голову. Кто я такой, чтоб рассуждать о концовках? Ты же знаешь, у меня с этим как-то не очень…
Хотя, по справедливости сказать, теперь у меня с этим стало получше. За прошедший год я доделал (вернее, переделал) скульптуру для Марлен. Ноги новой фигуры она возлюбила и с гордостью признала своими. Еще я закончил кое-какие работы для грядущей выставки, среди них одну очень славную вещицу – специально к помолвке Гордона с сестрой Крисси. А еще завязал с куревом. Десять месяцев, верняк. А еще – самый главный подвиг – дописал эту книгу. И вот теперь я резко поменял планы и пытался красиво закончить нашу с Джули историю – раз уж стало так безнадежно ясно, что Джули-то со мной давно покончила. До того, как она сказала про выходные, я еще надеялся, что у меня есть шанс.
– Так что там с концом? – гнула свое Джули. – Что именно тебе не понравилось?
– Ничего, Джули. Проехали.
– Нет уж, выкладывай.
Уф! Хваткая девочка. На мякине не проведешь.
– Просто я подумал… Может, они все-таки… в конце концов… могли бы быть вместе.
– Кто они?
– Ну, мы с тобой.
– Мы? – Похоже, я ее изумил. – Хочешь сказать, Арт и Джули?
– А ты кого имела в виду?
– Никого. Арт, я же знаю, чем все кончилось. Я там была, если помнишь.
– Да я не спорю. То, что ты написала, – это настоящий конец. Все, как было на самом деле. Но я подумал… искусство ведь тоже бизнес, рынок. А ты же знаешь, как читатели любят, чтоб был счастливый конец. Так, может, и надо им дать счастливый конец?
– А зачем?
– Ну, не знаю… Кому это повредит? Знаешь, капелька романтики… надежды…
Она часто задышала, но почему-то молчала. Недолго. Пока не…
– По-моему, у меня как раз и есть счастливый конец, Арт. Может, не совсем традиционный, но, думаю, читатели оценят. Чувствуется, что у меня дела пойдут на лад. Так ведь и вышло. Мы с мамой теперь – не разлей вода. Я набралась храбрости и пишу сама для себя. Для меня все кончилось очень хорошо. Ну, не считая Хэла, разумеется. Ты ведь знаешь, что он погиб? Томас тебе, наверно, рассказывал?
Конечно, рассказывал. Все случилось на глазах у Софи, его девушки. Одно из странных совпадений нашей жизни. Как-то утром, с полгода тому назад, Софи вышла из ванной и увидела, что парень с балкона напротив влез на табуретку и подглядывает за ней в бинокль. Тогда она еще не знала, что это Хэл. Когда он понял, что Софи смотрит на него, то потерял равновесие и стал падать. Он пытался ухватиться за перила,
