горы мусора, и только в левом флигеле брезжил свет.
Туда-то Ася и направилась, поскрипывая колесиками чемодана. Зайдя за дом, она увидела очень большой запущенный сад – голые деревья и кусты казались жутковатыми инопланетными фигурами, замышляющими что-то злодейское.
«Не удивительно, что здесь мерещатся привидения», – подумала Ася.
Сад был испещрен импровизированными неухоженными тропками. Под ногами хлюпала коричневая грязь с пожухлой и кое-где еще зеленой травой.
Ася обнаружила полуразрушенную беседку, статую пионера с отломанным горном – такие скульптуры устанавливали в советские времена – и три подъезда со стороны парка-сада: по одному в каждом крыле и один центральный, ведущий в башенку. Подъезд правого крыла оказался завален мусором и заколочен досками, а вот остальные два функционировали. Над входом, ведущим в башенку, красовалась табличка «Три пескаря».
Туда-то Аксинья и направилась. Пока она не понимала, как осилит такой «непочатый край». Ася порядком устала от всех этих дорог и разъездов, и сейчас ей хотелось где-то остановиться, ознакомиться с условиями труда и прикинуть, насколько она увязнет в Ессентуках.
Она открыла дубовую кованую дверь под вывеской «Три пескаря» и начала спуск по крутым ступенькам. Был ход еще и наверх, но признаки жизни доносились именно снизу.
Спустившись в подвальное помещение, Ася оторопела: настоящий оазис по сравнению с фасадом! Весь подвал облицован самыми дорогими материалами. Несколько ниш в стене задрапированы красивыми парчовыми тканями, там же стояли удобные восточные диванчики с кистями и в орнаменте. Круглые столики тоже оказались задрапированы скатертями, на каждом поблескивали кальян и серебряные вазы для фруктов.
Но центральное место этого заведения, середина зала, явило картину несколько иного рода. Там на большом ворсистом ковре группа очень пьяных мужчин горланила современный шлягер. Еда в изобилии лежала прямо на полу, тут же валялись пустые бутылки и дымящиеся кальяны.
– О!!! – выкрикнул один из мужчин. – Гюльчатай! Давай, личико можешь не открывать, открой нам все остальное! Га-га-га!
Пьяные мужские лица с некоторым усилием обернулись к Асе.
– Да... обеднел российский стриптиз, ничего не скажешь!
– Ты не прав, брат! Ничего девка-то. Только заждались мы тебя, дорогуша!
– Не трогайте ее! – вдруг перекрыл всех зычный бас. – Она со мной! То есть, я ее знаю!
Аксинья, совершенно оторопевшая от увиденного, очумело уставилась в опухшее, красное лицо Наума Тихоновича Свободы. Поверх традиционной косоворотки на нем был натянут восточный халат, не сходящийся на толстом животе, а тюбетейка на крупной голове смотрелась жалкой пуговицей.
– Ты?! – выдохнула она.
– Сюрприз! – раскинул он руки для объятия. – Самолеты быстрее поезда, я тут уже... уже я тут... тут я... – Он тупо смотрел на запястье. – А откуда у меня эти часы?
– Давай выпьем, друг! – прервал тщетные попытки воспоминаний другой мужчина. – Эй, красавица, присоединяйся!
– Нет уж. Я хотела бы кое-каких пояснений, но подозреваю, что мне их сейчас никто не даст.
– Сейчас мне как-то плохо, – подтвердил Наум Тихонович и постучал себя в грудь для убедительности.
Этим жестом и жалостливым взглядом он, видимо, хотел вызвать сочувствие у Аксиньи, но она, кроме праведного гнева, ничего не испытывала.
– Поля! Полечка! Полинка! – вдруг заорал Наум Тихонович.
– Меня Асей зовут, – мрачно поправила его Аксинья.
– Я не тебе... Вот она – Полечка!
Ася развернулась и увидела красивую блондинку с пышным бюстом и длинными ногами.
«Вот бы кому стриптиз танцевать, раз уж речь о нем зашла», – невольно подумала Аксинья.
– Полиночка... – вновь заголосил Наум Тихонович.
– Полина Ивановна, – строго поправила блондинка.
– Ивановна, отнесись к этой девочке как к родной. Помести ее где-нибудь там... Обогрей там... Накорми там... Я утром все объясню, что-то сегодня очень плохо себя чувствую...
– Понятно! – рявкнула женщина и сухо бросила Асе: – Идем.
Аксинья, ничего не понимая, пошла за ней следом, неотрывно смотря на играющие на ходу ягодицы красивой формы.
Женщина молча вышла на улицу и направилась в соседний подъезд, тоже явно функционирующий. Так же молча они поднялись на второй этаж, и блондинка ввела Асю в просторную комнату в светлых тонах, контрастирующих с темной старинной мебелью.
– Вот гостевая, очень приличная комната!
– Спасибо, мне только до утра, и я уеду из этого бедлама. Полина Ивановна, сколько я должна за ночлег? – спросила Аксинья... и очень удивилась реакции блондинки.
Та весело и звонко расхохоталась, запрокинув голову.
– Какая я тебе Полина Ивановна?! Брось!
– Ну вы же...
– С этими козлами, что ли? Да с ними строже надо, иначе руки сразу распускают! Я уже этого пьяного сброда насмотрелась за свою жизнь! Я – Поля, – протянула руку женщина, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся совсем молоденькой, Асю просто сбили с толку солидные формы «стриптизерши».
– Аксинья. Можно Ася, – ответила она на рукопожатие.
– Проходи! Располагайся. Я сама тут только второй день. Сама в шоке была... Но правда на нашей стороне!
– Какая правда? Я приехала сюда работать. Я должна была встретиться с кем-то из хозяев.
– Ася, успокойся! Я – представитель хозяина Купцова.
– Что? Хозяин – купец? Что за маразм?
– Да не купец, а Купцов! Фамилия у него такая! – Полина уже тряслась от смеха. Аксинья невольно заразилась ее весельем, а Поля развалилась в мягком кресле и продолжила: – Я являюсь его секретарем, вернее, одним из секретарей. У него нас много, – загадочно заметила она. – Так вот, боссу захотелось привести этот домик в порядок, отремонтировать тут все по последнему слову дизайна. Меня послали сюда решить организационные вопросы и финансовые. Не думай, что я была в восторге! Я несколько лет жила в его французском офисе, и вот – на тебе! Какое-то захолустье. Я когда в России жила в детстве, то дальше Питера и Москвы никуда не выезжала... Слякоть, грязь, мусор, разрушенный дом. Да у босса таких домов – миллион! Усадьбы имеются в сто раз больше и расположенные в нормальных местах, в Калифорнии, Сен- Тропе, например.
«Хорошая секретарша, – подумала про себя Ася. – Просто находка для шпиона. Первому встречному выболтала все про благосостояние своего хозяина. Еще бы выдала номера его кредитных карточек и шифр сейфов».
– И тут тебе – Ессентуки! Зачем ему эта дыра?! Хотя мне не положено обсуждать приказы начальства.
«Наконец-то хоть одна умная мысль».
– Купцов меня предупредил, что приедет дизайнер – молодая женщина, и я должна буду это... это...
– Что?
– С его слов, «смотреть ей в рот». Делать все, что она скажет, и, главное, – доверительно наклонилась к ней Полина, – давать тебе денег без ограничения!
«То-то ты так втираешься ко мне в доверие... Эх, типа, гульнем, подружка! Можно и подешевле интерьерчик сделать, а денежки промотать в клубе – как там говорил Гена? – “Шанс”!»
Поля порылась в своем кармане и достала помятый конверт:
– Вот! Запечатанный... Это тебе.
– А что там?
