– Да, появились новые данные, – Дрыгало расправил плечи. – Осмотр повреждений первого отсека показал, что в прочном корпусе имеется отверстие около шести квадратных метров. Пока что специалисты не могут со стопроцентной уверенностью определить, была ли это мина или взрыв торпеды внутри аппарата, но картина проясняется.
– Утром прошла информация о неких иностранных аварийных буях, – корреспондент на секунду перевел взгляд на шпаргалку, – бело-зеленого цвета…
– Это так, – важно кивнул капитан второго ранга. – Сейчас данные сведения проверяются.
Появлению утки об обнаружении буев с мифической натовской субмарины штаб ВМФ был обязан одному из адмиралов Северного флота, который таким образом решил помочь командующему и вбросил информацию через немецкого фотооператора.
Сведения о буях тут же получили широкую огласку, несмотря на то что бредовость подобного заявления была видна невооруженным глазом: зеленый цвет на море выглядит черным, и никому никогда не приходило в голову красить аварийные спасательные средства таким кодером. Ни в России, ни за рубежом.
– Могла ли авария стать результатом столкновения с подлодкой США или Англии? – поинтересовался почтительный Лобкович.
– Трудный вопрос, – Дрыгало сделал вид, что задумался. – Видите ли… Здесь пересекается сразу несколько факторов…
Тележурналист ободряюще улыбнулся.
Бывший политрук, а ныне – заместитель командира мотострелкового полка, расквартированного в Ханкале, на следующий день после совещания в штабе Объединенной группировки прибыл на рынок Грозного.
Исключительно для того, чтобы пополнить запасы сигарет.
Он прошел вдоль рядов, заполненных упаковками лимонадов и соков, миновал закуток, где торговали мукой и сахаром, переправлявшимися на базар прямо со склада гуманитарной помощи, и приблизился к шеренге торговок, выложивших на перевернутые ящики разноцветные, обтянутые прозрачным полиэтиленом блоки Marlboro, Kent, Salem и Dunhill. Рядом с дорогими сигаретами возвышались сложенные горкой пачки Беломора и Примы вперемешку с картонными упаковками махорки. Тут же можно было купить и коноплю, и что-нибудь посерьезнее, вроде заправленного шприца с опиумным раствором или чек дрянного, смешанного с грязным мелом героина.
Но наркотики офицера не интересовали. Он окинул взглядом торговок, нашел знакомую и сунул ей в руки пачку мятых купюр, взамен получив десяток пачек Космоса, завернутых в серую ворсистую бумагу.
Подполковник вернулся к уазику, забрался на заднее сиденье и приказал водителю трогать. Пока автомобиль разворачивался на узкой пыльной улочке между остовами разрушенных домов, экс-политрук разорвал оберточную бумагу, извлек вложенные между пачками пятьдесят стодолларовых бумажек и незаметно сунул их в карман галифе.
Торговка сигаретами тоже не стала задержи-. ваться на рынке. Она передала свой товар ожидавшей сигнала худой женщине с четырьмя золотыми передними зубами и дворами выскользнула к остановке автобуса.
Через полтора часа план действий федеральных сил на двадцатое августа двухтысячного года попал в руки старого чеченца, который по согласованию с военными был недавно назначен главой администрации микрорайона и проявлял абсолютную лояльность федеральным силам. Старик тут же отрядил свою племянницу в Очхой-Мартан, чтобы та отвезла лекарства заболевшему внуку.
Заодно и бумажку передаст нужному человеку.
Когда вторая группа маленького отряда спустилась в поросшую ежевикой ложбину, к Рокотову подбежал пейджер-бой Славин, отправленный Пышкиным для передачи сообщения. – В полутора километрах пост ОМОНа… Владислав поднял вверх левую руку и сделал кистью вращательное движение.
Казаки остановились.
Биолог жестом подозвал Филонова.
– Впереди менты.
– Сколько? – озаботился Никита, разворачивая карту-трехверстку.
– Человек двадцать. Два пулемета, – Вася поправил ремень Винтореза. – Одна установка в кузове Урала, вторая в укрытии.
– Ясно, – кивнул Филонов. – Обойдем справа по хребту.
– Когда из Ингушетии-то выйдем? – – поинтересовался Рокотов.
– А вот сейчас и выйдем, – Никита достал сигарету. – Граница через два километра… Васек, передай Кузьмичу, чтобы забирал вправо, до горки в форме пирамиды. Там она одна, не перепутаете. На саму горку не лезьте, пройдите вдоль ручья, – палец Филонова скользнул по карте и уперся в неправильной формы блямбу, иссеченную мелкими голубыми черточками. – Там размыв вроде болотца. Но сейчас оно сухое. Расположитесь и ждите нас…
– Ага, понял, – Славин переступил с ноги на ногу – Все?
– Все, – подтвердил опытный браконьер.
– Давай, двигай, – приказал Рокотов. Пейджер-бой удалился. Владислав через плечо Филонова посмотрел на развернутую карту.
– Если менты тут обустроились, то не говорит ли это о том, что где-то в этом районе бродят чичики?
– Вряд ли, – Никита чиркнул колесиком зажигалки. – Чо им здесь делать? Район довольно бесперспективный. Ни леса нормального, где можно лагерь обустроить, ни жилья поблизости. Пост мусорской – от перестраховки. Они встали на грунтовке, что через пятьсот метров кончается. Мы как раз эту дорожку справа и обойдем…
– Считаешь, что омоновцы просто проехали туда, куда прошли их грузовики, и встали?
– Ну.
– А смысл поста?
– Почем я знаю. Приказ получили квадрат блокировать, вот и расположились…
– С той стороны на них Чичиков погнать не могут?
Филонов присел на корточки, развернул карту на коленях и зашевелил губами.
Рокотов стоял спокойно и не мешал Никите думать. Браконьер лучше всех остальных знал рельеф местности и те мелочи, которые могут встретиться на маршруте.
Спустя две минуты Филонов сложил карту.
– Не, не катит… Чтобы кого-то на этот пост погнать, надо перевалить через практически отвесную гряду. Если с той стороны зажать боевиков, то они там же и полягут. Я это место знаю. Сто раз хаживал.
– А путь, по которому мы пойдем?
Никита поправил темно-зеленую бандану.
– Аналогично. В тыл ментам оттуда не выйти. Скалы…
– Здорово, – Влад потянулся. – Но как мыто попадем на плато?
– Есть вариант, – спокойно заявил Филонов. – Увидишь…
Рокотов не стал выяснять подробности.
Если бы не биологическое образование Рокотова и не его усиленное внимание к окружающей обстановке, расположенный у подножия холма схрон казаки прошли бы и не заметили. Тем более что располагался он в трех десятках метров левее избранного маршрута.
Взгляд Владислава зацепился за торчащие из осоки немного пожухлые ветви груши. А, как известно, груша на заболоченной почве не растет и с осокой никогда не соседствует. Те, кто маскировал схрон, этого не знали. Или просто не придали этому значения, камуфлируя закладку не от наземных групп, а от самолетов-разведчиков.
Рокотов остановил отряд, отправил половину казаков в круговое охранение, шестерым приказал
