А вдруг удовлетворят просьбу?
И что тогда?
Пенсия?
Яцык заметил нервное передергивание плеч адмирала, сжатый до побелевших суставов кулак и усмехнулся про себя.
Боится комфлота. Не хочет терять тепленькое местечко… Угробил свою же лодку, утопил больше сотни подчиненных, а теперь ищет выход из ситуации, – на лице вице-адмирала не дрогнул ни один мускул, хотя ему очень хотелось язвительно улыбнуться. – Причем с наименьшими потерями для собственного имиджа опытного флотоводца… Не выйдет. За все надо платить…
Себя в качестве соучастника преступления начальник штаба даже не рассматривал. Хотя именно его ведомство подготовило документы на дислокацию кораблей и именно по его вине торпедные стрельбы проводились не с расстояния в три мили, а с пяти кабельтовых.
– С Самохваловым договоримся, – успокоил Поповского Яцык, – ему тоже скандал ни к чему…
Главком ВМФ Владимир Самохвалов находился в сложных отношениях с командующими флотами и их начальниками штабов. Сам напрямую он не мог подсасываться к финансированию военно-морских сил. Потому его личное благосостояние зависело от своих людей на нижестоящих ступенях пирамиды командования ВМФ. Взамен он обеспечивал прикрытие мелких и крупных нарушений и строго следил за тем, чтобы ненужная или опасная информация не доходила до министра обороны и далее до Президента.
О прессе ни Зотов, ни Яцык даже не подумали.
Привыкли к тому, что гриф секретности надежно прикрывает их от любого независимого расследования.
Влад помог жене хозяина дома убрать со стола посуду, вежливо поблагодарил за сытный обед и выбрался на веранду, чтобы выкурить тонкую ароматную сигару.
У крыльца сшивался задумчивый Вася Славин, – Ты почему не отдыхаешь? – доброжелательно поинтересовался биолог.
– Да вопрос есть…
– Давай, присаживайся, – Рокотов хлопнул ладонью по лавке рядом с собой. – У нас ведь демократия. Пришел, видишь, я курю – садись, закуривай, – полкило жареного мяса настроили биолога на философский лад. – Видишь, я чай пью – садись и ты чай пить. Пришел, а я борщ ем – садись рядом, закуривай…
Пару секунд Василий обдумывал тираду командира, потом рассмеялся. [ – Я не за борщом пришел… – Это я уже понял, – биолог подвинул к Славину графин с морсом. – Тем более что борща уже нет. Прими стаканчик.
– Спасибо, – молодой казак набулькал себе розовой жидкости. – Слушай, Влад, я по поводу рукопашного боя хотел спросить… Вот ты давеча во дворе и доски крушил, и арбуз кулаком пробивал. А нас чего-то не учишь…
– И что?
– Так показал бы что-нибудь…
– Зачем? – Рокотов пожал плечами. – У нас для этих целей огнестрельное оружие имеется. Я ж уже Леше отвечал.
– Интересно все-таки, – не согласился Василий. – А то мы тут все по самоучителям пытались тренироваться, но что-то не особенно выходит.
– По самоучителям трудно, – кивнул Влад. – Практически нереально, я бы так сказал… Какой, кстати, самоучитель?
– По тай-квон-до. Переводной, с английского…
– Кто переводил?
– Не знаю. Разве это важно?
– Естественно, – биолог почесал переносицу. – История на эту тему. Экзамен по литературному переводу. Студенту дают перевести на английский фразу: Эх, лапти мои, четыре оборки, хочу – дома заночую, хочу – у Егорки. Нормально?
– Нормально, – хмыкнул Славин.
– Студент благополучно справился, получил запись в зачетку и убыл. А преподаватель решил эту же фразу дать на перевод следующему экзаменуемому. Но уже не с русского на английский, а наоборот. Причем перевести следовало в стихотворной форме. И, знаешь, что получилось?
– Нет…
Рокотов немного помолчал и принялся декламировать:
– Блистают туфли нестерпимо лаком,
Мне некуда бежать. Все решено.
Мне нынче мирный сон уже не лаком,
Мне нынче ночевать у Джорджа суждено!
Василий хрюкнул.
– Это я к тому, что переводная литература на девяносто процентов зависит от менталитета переводчика, – Влад развил тему. – А при двойном или обратном переводах ситуация осложняется многократно. Ведь тай-квон-до – корейская борьба. Соответственно, первоисточник был на корейском. Потом его перевели на английский, и только затем – на русский… Что осталось от оригинала – одному Богу известно.
– Тебе легко говорить.
– Верно, мне повезло больше, чем вам. У меня был учитель. Но в вопросе изучения боевых искусств есть еще один маленький нюанс, который почему-то никто не учитывает.
– Какой?
– Смысл тренировок.
– То есть? – нахмурился Славин.
– Конечная цель. К чему ты стремишься – побеждать на соревнованиях и красоваться перед девочками или нечто иное?
– Просто самооборона…
– Просто не бывает, – вздохнул Влад. – Любое серьезное дело предполагает определенный выбор. Вот смотри… Та же боевая борьба подразделяется на два разных направления – спортивная и… как бы помягче выразиться?… Ориентированная на уничтожение противника. Есть, правда, еще и направление самосовершенствования, но в данном случае мы его не рассматриваем… Спортивный вариант – это то, что ты видишь по телевизору, в клубах и спортзалах, в милицейских сводках, когда показывают захват СОБРом какой-нибудь преступной группы. Естественно, что человек, долгое время занимающийся каратэ или айки- до, сможет постоять за себя на улице. Но вот направление реального боя – это совсем другое дело. И разница прежде всего в психологической подготовке. От нее идут и методики тренировок.
– У тебя, как я понимаю, реальный бой? – Василий потер руки.
– Ага. Только обучать ему я не умею…
– Почему? – огорчился молодой казак,
– Не знаю методику.
– Но сам-то ты научился…
– Сам – да. Я ж говорю, у меня был учитель. С большой буквы. Кое-какие знания он мне передал, но они сугубо бойцовские. Меня не учили обучать. Если я возьмусь за это дело, в первый же год тренировок кто- нибудь из учеников грохнет другого и я сяду. Надолго и без права на амнистию. А мне на свободе еще не надоело, – в свете того, что творил Рокотов последние полтора года, его последняя фраза прозвучала несколько двусмысленно.
– Зачем убивать на тренировке? – не понял Славин.
– По-другому не выйдет, – печально ответил Владислав. – Реальный бой – это тот, где противника не побеждают, а укладывают в могилу. Можно, конечно, только покалечить, но и сие на фиг никому не надо. Как я уже сказал, разница заключается в психологическом настрое. Боец, работающий в режиме реального боя, видит перед собой не соперника на татами или на ринге, а врага, из которого следует сделать хладный
