ринг.
Опустошенный и ослабевший вышел Мурат из раздевалки. И вдруг дорогу ему преградил большой красивый букет. Из-за него смотрела на Мурата прошлогодняя незнакомка — белокурая девушка с родинкой на щеке.
— Вы замечательно дрались! — горячо сказала она и улыбнулась.
Мурат вспыхнул.
— Спасибо! — буркнул он, круто повернулся и побежал прочь.
Наступила ночь. Синее безоблачное небо мерцало далекими звездами. В уединенной аллее парка, в зарослях густого кустарника одиноко сидел на скамейке Мурат. Он ничего не слышал, не видел, будто потерял всякую связь с внешним миром. Мысли путались, обгоняя друг друга: «Бокс... Ким... Николай Трофимович... Поражение... Букет... Белокурая девушка... Техникум... Мать и отец...»
Некоторое время он думал о незнакомке, ее слова «вы замечательно дрались» врезались в память. Искренне сказала она это или насмехалась над ним? Ведь не преподносят же цветы потерпевшему поражение? А может быть, нужно было взять у нее букет? Вдруг она еще обиделась на него?
Но как бы то ни было, он потерпел поражение, на ринг он больше не вернется. Не все ли равно, что думала о нем белокурая девушка?!
Утром Мурат отправился в техникум, чтобы забрать свои документы.
— А почему? — спросили его в учебной части.
— Не хочу учиться.
— Вот как? Но без разрешения директора документы не выдаются.
Мурат пошел к директору и в приемной столкнулся с Николаем Трофимовичем.
— А! Мурат, здравствуй! Что ты здесь делаешь? — спросил Николай Трофимович.
— Пришел забрать свои документы.
— А что случилось?
— Я не хочу учиться.
Проницательный учитель все понял. Он взял Мурата под руку и вместе с ним вышел в сад. Они сели в тени, на скамейке.
— Вот что, Мурат, — сказал Николай Трофимович. — Ты знаешь, почему вчера потерпел поражение? Я ведь был на матче, все видел...
Мурат молчал.
— Ты думал, что твой противник дурак? — спросил опять Николай Трофимович. — Разве можно так драться: закрыв глаза, напролом?! И кто тебя учил этому? Бокс — это искусство, прежде всего! На ринге сталкивается находчивость двух бойцов, которые стараются добиться победы точными приемами. Так сказал Харлампиев. Ты забыл?
Долго и подробно разбирал Николай Трофимович ошибки, допущенные Муратом во время вчерашней встречи с Кимом.
— Понял?
— Понятно, — тихо ответил Мурат.
— Тогда не унывай. Побеждать каждый любит. Талантливый боксер после поражений не падает духом, наоборот, он учится на них, совершенствуется. Что это такое: «Не буду учиться, заберу документы, уеду домой»? Это — паника! И это не к чести боксера! Мурат молчал. Он был со всем согласен.
XXV
Вскоре в печати появилось сообщение о том, что в январе в Париже состоятся первые в истории международного бокса соревнования среди юношей. Во всех уголках советской земли отбирали самых опытных, сильных и способных молодых боксеров.
А в это время в колхозе «Красный пограничник» чего только не говорили о Мурате.
— Слышали, сын Батырбая стал необыкновенным боксером! — сообщали одни. — Всех побеждает!
— О-о! Правда! — добавляли другие. — Одного джигита он так ударил, что у него челюсти разлетелись.
— Когда он ездил в Ташкент, — рассказывали третьи, — на него вечером в переулке напало пять или шесть хулиганов. Хотели раздеть Мурата. А он их всех одним ударом уложил!
От таких рассказов у Батырбая и Улжан волосы становились дыбом. Им бы так хотелось, чтобы Мурату ничего не угрожало. Особенно волновалась Улжан. «Зачем я отпустила его, неокрепшего птенца, так далеко от себя? — думала она и днем и ночью. — Учился бы он здесь!»
Иногда она начинала плакать и причитать:
— Муратжан мой! Соскучилась я по тебе... Ой, Муратжан!
В один прекрасный день в аул прилетела весть о том, что Мурат собирается ехать в Москву, а потом в Париж, на соревнования с сильнейшими боксерами мира.
— Да что же это за напасть? — вскрикнула Улжан, испуганно вытаращив глаза. — Он, кажется, захотел умереть! Провалиться бы этому покусу! Поезжай, — обратилась она к мужу, — скорее поезжай. Привези его ко мне!
Честно говоря, Батырбаю тоже не понравилась перспектива поездки сына за границу. Мало ли что может случиться? Чужие порядки да привычки, чего доброго, могут испортить мальчишку, погубить его!
Батырбай быстро собрался и поехал в Алма-Ату.
«Пусть уж лучше он возвратится в район!» — думал старик по дороге.
Роза была дома, готовилась к урокам. Кто-то постучал в дверь.
— Да, да... Войдите!
Вошел Батырбай.
— Здравствуйте! Проходите.
Усталый Батырбай присел на диван и спросил про Николая Трофимовича.
— А он сегодня утром улетел в Москву, — ответила Роза. — Вместе с боксерами, на соревнования...
— И Мурат с ним?
— Да. И Мурат...
Батырбай только крякнул с досады и хлопнул себя по коленям.
«Добрый день, дорогая Розочка. Целую тебя. Ты наверняка уже читала в газетах, как проходили соревнования. Команда боксеров Казахстана заняла четвертое место, и я думаю, что для нас это радость. Молодец мой Мурат! Ты помнишь, Розочка, я еще в «Красном пограничнике» все время говорил тебе, что из него выйдет хороший боксер. И не ошибся! Талант у парня. Не только я, многие из здешних ценителей бокса говорят об этом. Теперь он поедет в Париж. Я не сомневаюсь, что со временем его имя узнает весь мир. Да, и еще одна радостная новость, Розочка: я утвержден тренером-секундантом Мурата и тоже еду в Париж. Ты ведь не будешь возражать против того, чтобы я повидал разные земли и страны. Правда?
На этом письмо кончаю, вызывают в комитет, бегу. Поцелуй за меня нашего Вовку. До скорого свиданья. Твой Николай».
