равновесие, и зло начало уничтожать себя, вместо того чтобы бороться со своим традиционным противником — добром. А я весьма консервативен, сторонник старых традиций. Но как же я рад, что вы зашли…
— Бросьте, неужели вам все равно, что творят ваши подданные? — с жаром спросила я, зная, что это не так, не может быть так, с самого начала я почувствовала странную внутреннюю близость с этим человеком. Пусть он трижды классик и научился читать в три с половиной года, а писать в четыре, а я обычная студентка, не открывшая в себе пока никаких талантов, и читать я научилась только в семь, и, конечно, у меня нет права его учить, но я не удержалась.
— На самом деле ничего уж такого они себе не позволяют. Но максимум две жертвы в год им нужно для поддержания веры в то, что они не отошли от своих принципов творить черное зло. Что они самые зверские, кровавые тварюги и исправить этого не дано никому! У всех свои иллюзии и свои игры, разве нет?
Симпатия и чувство родства почти испарились после такого признания.
— Вы хотите сказать, что они вам как дети, поэтому вы им и потакаете? — презрительно сощурилась я.
— Нет, я их сдерживаю, — тихо прошептал правитель, наклонившись ко мне, и в глазах его вместо бравады я пораженно отметила страх и даже отчаяние.
Краем глаза я покосилась на стоящих у дверей шоготов и Аумакуу. Рыбья морда последнего по- прежнему выражала хитрое самодовольство, а шоготы с остекленелыми глазами, вперившись прямо перед собой, застыли, готовые к новым приказаниям, кажется, они всегда такие. Может быть, Акиса верно сказала, что правитель этого города на самом деле пленник, но откуда она знала? Может, в этом разгадка? Я посмотрела на нее, она строила глазки акульему демону. Нормально, в своем репертуаре…
— Понятно, но у меня есть конструктивное предложение. Может, отпустите нас всех?
— Обоих пленников? А кто нам их заменит?! — громко, как будто хотел, чтобы слышали все, вопросил мастер ужаса.
— Допустим, для начала поменять человеческие жертвы на животных, потом на растения, а потом, и поскорее, на символы? Человек — соломенное чучело, кровь — вино, как во всем цивилизованном мире, система проверена и работает. Это будет гораздо веселее. Сами увидите, им понравится. Главное, вина побольше!
— Они не пьют вино, — покачал головой Лавкрафт, в его тоне мелькнуло сожаление. Значит, он еще остается человеком. — Их вино — это кровь…
— Акиса тоже думала, что простоквашу любит, пока мартини не попробовала.
Последняя отвлеклась от перемигиваний с начальником местной Тайной полиции и смерила меня сердитым взглядом.
Лавкрафт покачал головой:
— Ничем не могу помочь. У вас есть только один выход. Сразитесь с Тиамат, победите, и я отпущу вас всех. Их не тронут до времени и даже приведут посмотреть на бой. Не беспокойтесь, условия будут соблюдены.
— Мы согласны! — воспрянула я.
Мне показалось в тот миг, что я ухватила то, что он хотел передать. В его тоне и взгляде (он как-то особо смотрел, говоря последнее) я уловила знак, что он поможет нам победить. В общем, чтобы я положилась на него, и я с радостью это сделала! И как же пришлось разочароваться в мужском благородстве и своей сообразительности позже…
— Как ты могла кокетничать с другим, когда твой Яман-баба всего в полушаге от страшной гибели?! — возмущенно налетела я на Акису, как только нас оставили одних. Не то чтобы я так симпатизировала этому противному Яман-бабе, скорее мне больше надо было выпустить пар…
— Знай, о спешащая осудить безвинную подругу, я договорилась с ним, что он окажет нам помощь в спасении наших нареченных.
— И ты этого добилась своими женскими чарами? — завистливо уточнила я.
— Нет, просто у меня есть то, чего он боится больше всего, — она достала из сумочки нечто вроде гавайской погремушки. — Вот оно!
— Погремушка? Именно ее ты и тащила из своей квартиры в Иреме?!
Игрушка была похожа на волосатый орех, только раскрашенный и на палочке.
— Да! — гордо ответила джинния. — Аумакуа ужасно боится младенцев и всего, что с ними связано.
— С чего это вдруг у него такая фобия?
— Ай, привередливейшая, мне-то какое дело?! Главное, что я не теряла времени, пока ты сама утешала царя Абдулу в его одиночестве.
Я посмотрела на нее испуганно — как бы она такую двусмысленность при Мише не ляпнула. Но тут же впервые за день успокоилась, видя, что и Акиса странным образом уверена в нашей победе.
В дверь постучали, и вошел Аумакуа…
— Сердце мое, у тебя и твоей подружки почти нет шансов, но я ваш тренер, — радостно проинформировал он нас с порога. И зачем он взялся нас тренировать? Только для того, чтобы попасть в женскую раздевалку?
В ней-то мы сейчас и сидели, то есть в выделенной для нас комнате в стиле римских гладиаторов, в каком-то грязном подвале. Сюда нас привели из дворца шоготы, и мы даже не успели понять каким путем: кругом была только темень и склизь. До боя оставалось целых полчаса, наверное, время это дано было больше для Тиамат, чтобы она приняла предложение и не торопясь добралась до места. Неизвестно какие у них здесь, в Иреме, расстояния, хотя пространство тут уж точно не подчиняется законам физики. Ой, не забыть уточнить, кто такая эта Тиамат? Ее явно все знают, кроме меня…
— Она наша чемпионка! Только одно существо смогло ее победить за миллионы лет, — с серьезной миной сообщил Аумакуа, словно читая мои мысли. Он перекинул мокрое полотенце через плечо с видом заправского боксерского тренера и добавил: — Но на то он и был богом!
— Мардук из Вавилона? — Акиса растроганно улыбнулась, как будто знала Мардука лично и их связывали отношения более интимные, чем просто у идейных противников — мусульманки и языческого бога, но я бы не удивилась, если так оно и было. — Кстати, где он сейчас, не знаешь, о мой прекрасножаберный друг?
— У себя в Вавилоне, говорят, снова отстраивает башню.
— Тогда напомни нам сам, какие у Тиамат слабые места?
Аумакуа фыркнул:
— У нее нет слабых мест, но я расскажу вам, что надо делать, а там уж сами постарайтесь, чтобы сработало. Другого выхода у вас действительно нет, кроме как сразиться с Тиамат, а если она по- настоящему разозлится, то вам придется биться и с ее армией человекоскорпионов! Это нашими правилами не возбраняется…
— Чудненько! — всплеснула я руками. — Идея бокса с этой тетенькой мне с самого начала показалась ужасно заманчивой. А тебе, подружка?
Акиса мрачно усмехнулась. Похоже, она искренне жаждала драки…
— Победить ее невозможно, — напомнил Аумакуа, кажется желая поддержать наш интерес.
— Еще более чудненько! — еще беззаботнее воскликнула я.
— Мардук использовал для этого молнии и сеть, которую держали ветра. Послушайте:
