— Всего-то, а мы беспокоились?! — в совершенно уже ополоумевшем веселье подпрыгнула я и спросила, придя в себя: — Ну, с ним все ясно, он — бог, а мы где все это возьмем?
— Эти ветра он сам сотворил, я тоже такое умею, — гордо оповестила Акиса, но тут же, опустив голову, добавила: — Правда, не сейчас. Ах, если бы хоть на минуту ко мне вернулась моя сила…
Эпилятор выполз из ее сумочки и утешающе заурчал.
— Ага, значит, мы и ветра умеем вызывать. — Меня уже тоже понесло, не остановишь. — А почему тогда не создала ни одного даже легкого дуновения, когда мы Ирем от Аджи-Дахаки освобождали? Помню, как жарко тогда было и как я буквально молила о дожде…
— Потому что были поважнее заботы, — буркнула джинния.
— Может, у вас хотя бы есть Костюм Ужаса и стрелы-молнии? — явно издеваясь, спросил Аумакуа.
— Не язви, у меня есть футболка, а она может швыряться бусинками от декольте. И стишки ты не умеешь декламировать, видно, плохо тренировался, читая оды всяким мелким богам…
— Если вы погибнете, мне это только на руку, добрые мои сердечки, — без промедления парировал он, глядя на Акису. — Но одна из вас знает правильное решение…
— Я не знаю, — как всегда, не сразу въехала я. — А тогда кто, не Акиса же?
— Клянусь Аллахом, мы сделаем то, чего ты больше всего боишься, если не поможешь нам сейчас же, — сладким голосом произнесла джинния, игнорируя мой посыл и многозначительно похлопав по своей сумочке. — У нее должна быть слабость.
Аумакуа тут же подобрался, со страхом глядя на ее сумочку.
— Тиамат — это первозданный хаос, и если вы ее победите, вы установите здесь порядок. Правда, только символический. Кому захочется менять свою жизнь ни с того ни с сего? Здесь у нас уже все устоялось, и наши порядки нас устраивают.
— Ой ли?
— Ну, совсем все никогда не будут довольны. Короче, слабостей у нее нет. Могу помочь лишь советом: лучше откажитесь. Тиамат разделает вас орехом быстрее, чем банан почистит обезьяну.
— Под орех, а не орехом, так правильно, — рассеянно поправила я. — И обычно обезьяны чистят бананы, а не наоборот. Если, разумеется, речь не о банане-мутанте, тут, конечно, ты компетентнее…
— Блин, фигневую же я, получается, заключил сделку с Уваллом, отдав ругательные слова своего океанийского за русские обиходные выражения.
«Фиговую», — хотела поправить я, но удержалась, чтобы окончательно его не расстроить.
Вдруг Аумакуа возбужденно затараторил:
— Для начала вы должны знать ее историю. Все говорят, что Мардук из ее трупа создал небо и землю, но это всего лишь легенда. На самом деле только индусы знают правду, земля сделана из великана Пуруши. Так что богиня Тиамат осталась жива-живехонька, Мардук проиграл, но сами понимаете, это политика, вмешались другие, и она уступила власть — получив хорошие отступные, ушла себе на пенсию. И теперь подрабатывает тут для собственного удовольствия, наводит ужас на пришлых, чтобы поддерживать статус. Именно на ней держится слава о Черном Иреме как о чудовищном месте, настоящей преисподней для живых!
— Так в чем смысл, о недоговаривающий? — строго напомнила Акиса.
— Тиамат нельзя убить. А вот ПОБИТЬ можно! У Мардука же получилось…
Но тут в раздевалку заглянул какой-то тощий демон и пропищал, что пора на арену. И я поплелась вперед на ватных ногах, не без помощи Акисы, которая подталкивала меня в спину.
Арена представляла собой неправильный круг, в центре квадрат из резиновых канатов, черный песок под ногами, высокое ограждение из все тех же шоготов и шумно галдящая публика разномастных демонов, демонят и демоних. Надеюсь, хоть среднего рода у них нет…
Прямо напротив нас в клетке, подвешенной на этот раз на ветке огромного арбузного дерева, сидел мой жених. Увидев меня, он ободряюще улыбнулся и поднял вверх большой палец. А я обалдело смотрела на пронзительно улюлюкавшее и махавшее ветками дерево, у него на кроне было явственно обозначено лицо, вернее сказать, злорадная красно-зеленая харя. Она же копировалась на каждом его арбузе, и корчилась, ухмылялась и скалилась в унисон главному. Похоже, дерево притопало сюда из местного ботанического сада на собственных корнях. Даже дерево-монстр не желало пропускать, как нас с Акисой будут «разделывать орехом». Очередной тычок в спину, теперь уже от Аумакуи, вывел меня из прострации. Мама-а-а…
Дико взвизгнув, я кинулась обратно в раздевалку! Но меня перехватил демон-тренер, а Миша ободряюще крикнул:
— Не бойся, любимая! Я с тобой! — и радостно помахал рукой.
Легко ему говорить, он там отдыхает практически как в VIP-ложе, в своей утыканной кольями клетке, а мне идти на смерть. Кому легче?
— А где мой бесценный Яман-баба? — вскричала Акиса, переведя взгляд с Миши на толпу демонов, жаждущих нашей крови. Кажется, я знаю, что у них, у демонов, будет сегодня на ужин, две девушки, когда- то прекрасные телом и душой, а после бокса — готовые отбивные…
— Может, его тележка в пробке застряла? — предположила я, попытавшись придать голосу слабую уверенность.
— Не бойтесь, его неожиданно вызвали на допрос в пыточную! — крикнул Миша, — Он передавал вам привет. Обеим!
Акису это не успокоило, но отвлекло явление нашей соперницы. Поверьте, это было нечто из серии «о ужас!».
— Даже святому Августину, да будет над ним милость Аллаха во веки веков, хоть он и не мусульманин был, шайтан в таком пакостном обличье не являлся, — тихо ужаснулась Акиса, увидев Тиамат.
Древнешумерская богиня действительно выглядела как смертный грех! Первое впечатление, что это была состарившаяся курица-переросток или мутировавший до безобразия страус? Гибрид пьяницы и толстого пеликана? Бешеный шимпанзе, скрещенный с самым глупым бакланом? Можно было бы долго строить разные предположения, но суть от этого не менялась — Тиамат была жутким страшилищем… Простите за злые высказывания.
Вспомнилось, как в одном футуристически-фантастическом фильме в раненого пилота космического корабля вселился древний бог с телом Аполлона, головой орла и парой мощных крыльев, тоже очень эротично гармонировавших с его сильной спиной. Кажется, это был Гор, он все время ходил обнаженным и заваливал приглянувшихся девиц, используя тело больного пилота. Я просмотр выдержала два часа, действие особо не продвинулось, чтобы узнать развязку, не хватило бы терпения и у терпеливого Иова, хотя, конечно, библейские праведники такое бы и смотреть не стали. Так вот она была чем-то из той же оперы, вроде этого бога-птицы, только в женском обличье, правда, ее формы были далеки от форм Афродиты, хотя ее принадлежность к прекрасному полу смутно угадывалась, но ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО по женскому роду ее имени.
Я старалась крепиться и внушить себе, что наша соперница не настолько сильна и опасна, но…
— Воистину, о отважнейшая сестра моя, против этого уродства во плоти у тебя нет ни малейшего шанса!
Добрые слова Акисы были чистой правдой и мешали уйти в пленительный самообман.
Вразнобой загремели трубы, и Лавкрафт — правитель Черного Ирема — уселся в представительскую ложу в первом ряду, оживленно потирая ладони.
— Мой старый друг Роберт Говард любил боксировать, а я, наверное, лет сто не видел нормального поединка, ну-ка поностальгируем, — в радостном возбуждении подпрыгнул сочинитель, и, вовремя сделав сочувствующий взгляд, добавил: — И поверьте, мне правда очень-очень вас жаль…
— Жаль, что Боливар не выдержит двоих, — презрительно передразнила я.
— Не осуждайте меня, вы не знаете, что такое двадцать лет провести в одном доме с двумя престарелыми тетками, — сказал он, обиженно отворачиваясь. — Такое калечит душу не на одну
