— Путаница.
— Точно.
— Голова просто раскалывается, — с трудом отведя от них взгляд, оповестил меня Миша. — Они психи, да?
— Разумеется, любимый. У меня тоже ломит виски, но все равно, обопрись на меня и никого не слушай…
Как всегда невозмутимо-спокойная джинния глянула на нас свысока и только открыла рот, чтобы что-то сказать, как ее опередили:
— Извините, это я.
— Он.
— Должен насылать.
— Головную боль, — с приятной улыбкой сказал львинобедрый.
— Тут на него все злы.
— Не общаются давно.
— Только Ишнагарат не бросает.
— Зубная боль.
— Которую.
— Насылаю я.
— Заставляет.
— Забыть о головной, — смущенно улыбнулся Ишнагарат.
— Ой-ей, злосчастнейшие, отправляйте же нас скорее, как вам велено! — воскликнула Акиса, схватившись рукой за щеку. Надо же, и ее проняло. Неожиданно мне от этого стало немного легче.
— Мы вас.
— Отправим.
— В Шумеры.
— Эй, я так не согласна, что же тогда будет с Сасыком? — вскинулась Акиса.
— С кем, с кем? — спросили мы с Мишей хором.
— Сасык! Так зовут моего возлюбленного.
— Ты успела завести роман с кем-то из аборигенов? А как же Яман-баба?! — возмущенно воскликнула я.
— О нем я и говорю, о подозрительная! Яман-баба — только лишь ласковое прозвище моего Сасыка. Он просто не любит это имя из-за его значения…
Имя, которое имеет значение «плохой дед», лишь ласковое прозвище? Очень мило! Как же тогда должно переводиться имя, не любимое из-за его значения? Об этом, как вы понимаете, мне было лучше даже не спрашивать…
Все это время мы, естественно, на месте не стояли, а мчались за чуть ли не бежавшими впереди шумерскими демонами со странно отрывистой манерой речи. Все свои фразы они выдавали нам через плечо. Мише было трудно поспевать за широким шагом демонов, но он мужественно не отставал и даже то и дело отдавливал пятки Ишнагарату. Наконец впереди замаячила арка из света посреди непроглядной тьмы…
— Вы не уйдете, наивные смертные!
Тиамат в пору своего всесилия успела насоздавать кучу чудовищ — человекоскорпионы, рыболюди, хомякодраконы, змеи с ядом вместо крови и комары с рогами вместо жал… все они были здесь, только ожидали команды броситься и растерзать нас! Предводитель бесов Кингу сердито махал Скрижалями Судеб. Пушистая мордочка его была перекошена от гнева.
— Вы переписали мои Скрижали Судеб! По ним вы все должны были погибнуть! Но избежали смерти от лап моей госпожи, потому что подправили и изменили там свои участи, кстати, очень коряво и неграмотно…
— Как мы могли, мы их даже не трогали! К тому же я только на русском писать могу, а они у вас на каком-нибудь арабском. Что касается Акисы, так она вообще неграмотная!
Джинния одарила меня убийственным взглядом, но возражать не стала, потому что надо было объединяться перед лицом врага.
— Кто же тогда? А, я давал их подержать Аумакуе! Это он, — несколько упавшим голосом добавил Кингу, кажется, демон-акула имел некоторый вес в местном обществе. Уверена, он все-таки выкрутится, и вообще сейчас надо думать о себе и о Мише.
В этот рискованный момент во главе воинства чудовищ появилась сама Тиамат! Видимо, не может забыть недавнее поражение и решила взять реванш…
Пазузу взмахнул коротенькими ручками, и арка света засияла еще сильней.
— С тех пор.
— Как она.
— Уступила Мардуку.
— Тиамат туда входа нет, — заверил нас Ишнагарат.
— Скорее!
— Давно.
— Ее в таком состоянии не видел, — добавил Ишнагарат, неожиданно многословно для него, глаза его странно блеснули.
— А куда — туда? — ничего не понимая, взвыла я.
— В Шумеры, — уверенно кивнула джинния. — Да, о сестра моя, я понимаю, что мы ничего там не забыли, но иногда приходится выбирать окольный путь, чтобы сократить дорогу к истинной цели.
Ну как выбрать из двух зол меньшее, когда не знаешь, какое из них большее? Лететь в Шумеры, где нас никто не ждет, или просить защиты у безвольного правителя Черного Ирема? Глядя, как богиня Хаоса выстраивает свои полчища, я уже не слушала никого, на каком-то автомате призывая на помощь Лавкрафта:
— Говард!!!
Я отшатнулась от Пазузу, потянув за собой Мишу, он глянул на меня вопросительно, но я не успела показать взглядом, что-де не доверяю я этим демонам.
— Почему ты называешь Лавкрафта по имени? Между вами что-то было? — ревниво спросил Миша, я посмотрела на него сочувственно, как на больного, и быстро поцеловала.
— Моя сила вернулась, я больше не чихаю! Вот вам, получайте! — кричала Тиамат, бросая в нас проклятие за проклятием. Мы уворачивались, нагибались, отскакивали в сторону, падали, чтобы не словить себе в грудь «обратись в прах, развейся черным ветром» или, что не лучше, хоть и короче, «умри на месте». А ее приспешники, разное отродье, естественно, шумно поддерживали свою госпожу (во время матча все они были среди зрителей, оказывая на нас и Аумакуу психологический прессинг. Думаю, можно его включить в нашу команду, хоть он и начал помогать из страха, что Акиса потрясет перед ним погремушкой…).
— Это ее создания, детишки, так сказать, — безрадостно сказал Миша, прикрывая меня спиной.
— Я расправлюсь с вами, как в юности расправлялась с молодыми богами!
— Нет бога, кроме Аллаха! — мстительно прошептала Акиса, щелкая пальцами. В тот же момент я почувствовала легкое дуновение, которое с каждой секундой усиливалось, пока не превратилось в… довольно стабильный средней силы ветерок.
— Это Ветер-ага, — с гордостью представила его Акиса, и он в благодарность на мгновение создал на ее голове что-то вроде короны из волос.
— Пусть не забирается мне в шорты, — недовольно попросила я, постаравшись, чтобы Миша не услышал.
Акиса наверняка призвала его, вспомнив слова Аумакуи о том, как Тиамат уже побеждали. На ураган Ветер-ага не тянул, даже на Злого Ветра, и Стремительный Вихрь у него тем более не получился, но он очень старался и на мгновение задержал Тиамат.
Мы плюнули на все, шагнув в светящуюся арку. Она на глазах уменьшалась, и у моего жениха, прикрывавшего тылы, в узкой щели остался кусок штанин, хорошо не полноги. А потом все завертелось, как
