— Ха! Да и действительно, откуда?! Они теперь остались лишь у вельмож, отвечавших за их чеканку и хранение. Потому что уже вышли из обращения. Так что я пошутил… ха-ха.
— Убью идиота… — умоляюще глядя ему в глаза, пообещала я. — Скажи нам, где сейчас мой любимый, и получишь ты свой гильгамеш, даже пять!
— Откуда мы возьмем такие деньги? — дернула меня за подол джинния.
— Украдешь у вельмож!
— Аллах запреща…
— Чья бы корова мычала?!
— За коров отдельная оплата, — влез гадальщик, видимо ошибочно считая, что про него забыли. — У вас осталась какая-нибудь его личная вещь? Волос, клочок одежды, объедки, кошелек? Да все равно…
Боже, я совсем забыла про табличку!
— Вот!
— Я не читаю. Я гадальщик.
— Ну тогда отгадайте, что здесь написано.
— Это его личная вещь?
— Нет.
— Что ж, ничем не смогу вам помочь.
Я заплакала.
— Эу… Мне нужен мой кедровый жезл, чтобы вызвать духа, а я сегодня, как назло, забыл его дома. Без него ничего не получится. Могу сказать только, что каждый дух, подчиненный богам боится определенного числа.
— А что с ним бывает, когда, к примеру, наступает это самое число? — с надеждой спросила я.
— Он… э-э… болеет, испытывая невыносимые муки! — по лицу говорившего было видно, что он явно пытался выдумать ответ на ходу. — И только опытный гадальщик с лицензией знает, как заставить его служить!
— Да вы над нами просто издеваетесь! — Слезы высохли сами, и Акиса вновь успокаивающе гладила меня по плечу, как нервничающую лошадь.
— Нет, нет, как я могу, над клиентами, да еще такими красавицами? Так вот, мои повелительницы, для начала мне нужна свиная печень, — протянул гадальщик, явно наслаждаясь моментом и внезапно свалившейся властью над двумя нуждающимися девушками. — Это моя любимая ед… то есть штука для гадания, поэтому идите за ней и не задерживайтесь, а то я могу и передумать. А еще, что вряд ли поможет в вашем случае, но никак не повредит, сделайте из глины фигурку демона Утука, посадите на игрушечный кораблик и пустите по течению реки! Не иначе как это его проделки. Мм… свиная печень…
Делать было нечего, оставив этого вредного бессребреника, но жадного чревоугодника с важным видом выслушивать просьбы следующих клиентов, мы пошли за свиной печенью.
Река оказалась по дороге. Собственно, это скорее был какой-то городской канал в обрамлении камышей и грязи. А, сойдет, нам же в ней не купаться…
Посадить на кораблик и пустить по течению. Точно как у Андерсена мальчик поступил с оловянным солдатиком! Может, им управляло глубинное многовековое подсознание предков? Похоже, в биографии этого одноногого милитариста были темные пятна…
— Сделать из глины Утука — это черная магия! — возмущенно заметила джинния и, рассматривая ногти, задумчиво добавила: — Тем более что я не скульптор и маникюр еще свежий…
— Ради Миши я чем угодно руки замараю, — заверила я, высматривая по сторонам глину. Она здесь была везде, но мне хотелось найти чистую, не смешанную с навозом или песком.
Как выглядел демон Утук, дочь джиннов толком объяснить не могла, но тем не менее кое-как за полчаса я вылепила кривобокого уродца, натыкала ему палочек вместо волос, усадила на большую щепку и пустила с отмели. Он выплыл на середину и дико напугал толпу молящихся на другом берегу. Но ведь это уже и не моя проблема, правда? Я тоже не Микеланджело…
Печень мы купили у первого же продавца в мясном ряду. Несла, естественно, я, Акиса как мусульманка ни за что не прикоснулась бы к свинине. Опять же сославшись на свежий маникюр. Ладно, в конце концов, Миша мой жених, и ради него я дотащу эту липкую, вонючую, скользкую, противную, сочащуюся кровью печень… Брр!
Немного поплутав, мы вышли на главную площадь к напоминавшему ацтекскую пирамиду зиккурату. Он состоял из трех уровней-«ступеней». На первом стояли врата, к которым вели три лестницы, расположенные под углом друг к другу. Центральная лестница через арку устремлялась на самый верх к маленькому храму бога. Тяжелая же работа у жрецов, если им каждый день приходится лезть на такую высоту. А какие ноги у них, должно быть, мускулистые, приятно представить… «Ступени» были раскрашены в разные цвета. А у подножия нарастала толпа.
— Кажется, здесь что-то ожидается, столько народу собралось, может, царь умер? Или, наоборот, новый родился?
— Смотри, о торопливая в логике, они собрались принести какую-то жертву, — ровно пояснила Акиса, указывая пальцем вверх.
И тут я увидела на вершине священного зиккурата барана, привязанного к медному кольцу. С самым жалостным видом он рвался на веревке, отчаянно стуча копытцами и душераздирающе блея. Улыбающиеся жрецы стояли неподалеку в нетерпеливом ожидании, довольно помахивая глиняными тарелками, на которые им должны были положить кусок жертвенного мяса. Меня передернуло: вегетарианство здесь явно не в моде…
— Вот их бы сунуть на его место! — зло фыркнула я. — Судя по их откормленным физиономиям и толстым брюхам, они куда больше подойдут для жертвоприношения, чем этот бедный стройный барашек…
— Филейные части отдадут богу, — не слушая меня, пробормотала Акиса. — Остальное по традиции раздадут жрецам. Мы тоже могли бы подойти и попробовать получи…
— Мы должны спасти его!
— Ты в своем уме, о неразумная? Хоть что-то эти язычники делают как мусульмане, а ты хочешь им помешать. Хотя, быть может, это будет угодно Аллаху…
Вдруг в толпе зашептались:
— Баран! Баран пляшет, глядите!
— Знамение! Это знамение!
— Это полная чушь, — важно повернулся один из жрецов, жестом успокаивая народ. — Просто животное радуется самой возможности послужить во удовольствие бога!
Бедный баран, наверняка сошедший с ума от страха, действительно откалывал такие коленца, что Барышников обзавидовался бы. Между мной и джиннией попытался протиснуться какой-то небритый старичок…
— Знамение?! Какое знамение? Нет знамения? Эх, жаль, если я пропустил… Надеюсь, это было счастливое знамение? Обычно я везучий. Я уже тридцать знамений видел. Даже горбатую свинью, что означало скорую женитьбу на вдовствующей царице Египта. А еще пальму с ветками и крошечными листочками, имевшую белый ствол с черными полосками, чья кора источала вкуснейший сок…
— Березу? — угадала я. — И где в ваших широтах вы ее могли видеть?
Но незнакомец только бросил на меня короткий взгляд и проигнорировал мой вопрос, кажется решив, что я не к нему обращаюсь.
Я надулась и потеребила рукав джиннии…
— Ай, не смотри на меня так, я помогу твоему барану.
Она огляделась по сторонам, остановив взгляд на прилавке с фруктами. В корзинках был виноград, финики, дыни и что-то еще. Глаза Акисы хитро сощурились.
— Я могу сделать замещение, но ненадолго…
Она прошептала что-то, делая неуловимый жест рукой, и в воздухе на мгновение сверкнули серебристые искорки.
На вершину зиккурата шагнул длиннобородый жрец в красном одеянии и, воздев руки, коротенько оповестил:
