— О Ан, прими нашу жертву!
Баран рвался на веревке, уже не предчувствуя, а видя, что это конец. Жрец взял животное за рог, вытащил кривой нож из-за пояса, взмахнул и… вонзил его в корзину с дынями! Всеобщий вздох изумления…
Глава пятнадцатая, БАРАНЬЯ
— А теперь бежим! — скомандовала Акиса, подтолкнув меня в спину.
Среди фруктов на месте, где минуту назад находилась корзина с мелкими дынями, стоял ничего не понимающий баран, он вжал голову в плечи и дико таращился по сторонам. Но хозяин лавки, дородный мужик в грязном фартуке, с большим тесаком в руках, которым он только что надрезал покупателю арбуз, нахваливая его спелость и вкусовые качества, успел увидеть барана. Пока он не опомнился и не завопил, мы схватили животное за рожки и потянули за собой.
— Спасаться пора, кудрявый! Копыта в руки, пока тебя не пустили на шашлык. А ну шевелись, барашечек!
Баран понял все и так припустил вместе с нами, что копыта засверкали.
— Хватайте их! — закричал жрец, так и державший в руке ручку корзины вместо бараньего рога.
— Кто мне заплатит за испорченные дыни?! — поддержал его торговец фруктами.
— Ну взять хотя бы это знамение. Да? А какое оно, счастливое? Я видел много счастливых знамений, например, когда черная лиса выпила вина и пустилась в пляс с журавлем…
Болтовня старика отвлекла присутствующих, Акиса подхватила меня, я обняла барана, и мы взвились в воздух… Опустились на землю ровненько через квартал, на пустыре. Моя джинния изобразила полный упадок сил…
— Не могу лететь, ноша слишком тяжела, оставь этого барана.
— Ты корабль поднимала, лгунья! — настаивала я.
— Ай, это ради тебя, о неблагодарная! А почему я обязана таскать это травоядное?
Вот капризная особа… Хорошо еще, что на пустырь никто не забрел. Погоня, если она и была, наверняка носилась взад-вперед по соседней улочке.
— Мы его только что спасли, как можно теперь оставлять одного на верную гибель? Его же будут искать как ни одного преступника в этом городе. Он — разыскиваемый номер один! Так можно было сразу дать ему спокойно умереть от ножа…
— А я тебе разве не то же самое говорила?
Я прикусила язычок, но Акиса продолжала напирать:
— Ты своего Мишу хочешь поскорее найти или спасением животных заниматься? Может, нам еще начать искать для него хорошего хозяина и убедиться, что он будет кормить его до конца жизни свежей травой, а не зарежет на ближайший же праздник урожая? Где мы такого дурака здесь найдем?
Мне стало стыдно, конечно, любимый человек дороже любого обездоленного и нуждающегося в нашей помощи барана, но ведь и…
— Не бросайте меня, бе-э-э, я не баран, а заколдованный царь этого города!
Мы с Акисой остолбенели. Если бы я сама не слышала эти слова из его уст, то решила бы, что меня разыгрывают. Баран говорит!
— Ты ему веришь? — тихим шепотом спросила я джиннию, чтобы не обидеть барана подозрением во лжи, если он говорит правду.
— Какая разница? Меня это не интересует, — поджала она губки, резко заспешив вперед.
— Ты же можешь его расколдовать, если он не врет? — на ходу кричала я.
— Это не по моей специализации.
— А сделать невидимым?
— Попроси кого-нибудь другого, — отрезала Акиса, уже даже не обосновывая отказ. — Достаточно того, что мы его увели с площади, дальше пусть сам выкручивается.
— А превратить его в кого-нибудь неразыскиваемого? — не отступала я.
— Только в жука-навозника!
— Бе-э, не надо, — в ужасе опередил мой согласный кивок баран. Зря он так поспешно, расколдуем при случае, с жуком проблем меньше.
Но Акиса не обратила на его слова внимания, она смотрела прямо на меня и, судя по сдвинутым бровям, была крайне не в духе.
— Ты заразилась вегетарианством или твои мозги Аллах перевернул, разве нормальный человек или джинн может слышать животных?
— Но ты ведь тоже слышишь! — возмутилась я.
— Ну и что? Слышать еще не значит слушать! Тем более какого-то барана…
— Я царь и главный жрец, бе-э, великий сын Ана, царь этого города — Энмендуранна! — окончательно задрал нос обсуждаемый кудрявый объект.
— О, так ты, рогатоголовый, и вправду сын бога? — с ехидцей бросила джинния.
Он заколебался и сердито выкрикнул:
— Не гневите меня, глупые женщины!
После такого мы обе развернулись, чтобы уйти. Баран, жалобно блея, со всех ног ринулся за нами…
— Ладно, ладно, бе-э-э, извиняюсь. Я не сын бога, просто так считается и в чем не принято сомневаться даже чужакам, ибо это святотатство, и ждет их ужасная смерть в муче… Подождите, не уходите, все, больше не буду!
— А кто же тогда был тот, в костюме главного жреца? — смилостивилась я.
— Это чародей-вероотступник, бе-э-э, служащий темным богам, принял мой царственный облик! При помощи беса Намтара он превратил меня в бе-э, жертвенное животное, чтобы убить и царствовать самому!
— Намтар? — опустив последнюю угрозу, призадумалась моя подруга. — А это еще кто?
— Не знаете? Бе-э-э, это же дикий и ужасный демон юго-западного ветра, чудище с головой собаки! А вас пусть возьмет лихорадка Идиа, если вы не поможете мне вернуть свой трон и власть! — торжественно объявил снова начавший наглеть царственный баран.
Но, несмотря на то что он начинал меня раздражать, я заулыбалась, вспомнив про Симурха:
— У нас тоже есть один такой знакомый, монстр с головой собаки. Милейшее создание, между прочим, и мой друг!
Баран обалдел, вытаращился на меня, как на новые ворота, и притих. Кажется, нашелся способ утихомирить его хоть на минуту, бросать дурака было жалко, в образе барана он был таким беззащитным… и даже довольно милым, когда не задирал носа.
— Почему мы должны тебе помогать? — решительно остановилась джинния.
Я демонстративно промолчала, раз уж Акиса взялась за это, значит, у нее есть свой интерес. А ее интерес — спасти Яман-бабу. А для этого надо найти моего Мишу и вытащить отсюда всех нас. А если она допрашивает барана, то… В общем, надеюсь, все будет хорошо.
— Выслушайте сначала мой рассказ, и вы сами захотите мне помочь, преисполнившись почтением и пониманием, — охотно проблеял баран.
— Только если он не очень длинный, а то у меня рассеянное внимание.
— Тогда сразу перейду к главному. Вот как проводили ежегодные ритуалы еще совсем недавно. При всем народе верховный жрец ударял царя по лицу и торжественно говорил, что теперь он должен доказать свою невиновность.
«В чем? Ведь это ты ударил меня!» — возмущался царь.
«Потому что я сейчас олицетворение бога и в моей власти усадить тебя обратно на трон, если ты покаешься».
И он бил его снова.
