– Так жизнь устроена. В этом нет предательства, – подхватила Маша, видно было, что эта тема ее по- настоящему волнует.
– А Вольнов считал, что есть, – безапелляционно заявила Сорская. – Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку. Мало ли что он делал в жизни, но другим он этого не позволял. Он требовал преданности.
– Вот именно это качество он и нашел в вас. Как в том анекдоте: наконец-то я нашел время и место, дорогой брат, чтобы написать тебе письмо.
– Ваша ирония неуместна.
– Согласна, общение с Арнольдом Мартыновичем – это несомненный залог вашей истинной преданности Вольнову.
– А при чем здесь Арнольд Мартынович?
– Вот и я думаю, при чем тут он? – вмешалась в диалог Лара Мартынова. – Этот вопрос у многих возник, но как-то мы никак не доберемся до ответа на него. Правда, я могу несколько прояснить ситуацию...
Кардиналов смотрел на всех, как на малых детей, которые по своему недомыслию и слабой информированности очень много не понимают, но если он вмешается, то все встанет на свои места.
– Я и сам могу это сделать, – с чувством собственного достоинства проговорил старый демагог. – Матильда сейчас тяжело переживает потерю близкого человека и просила меня проводить ее на эту встречу. У нее даже обмороки бывают, и я, конечно, любезно согласился помочь ей.
– Сделаем небольшой перерыв в презентации деятельности Армии спасения в лице Кардиналова, – невольно пришла на помощь Арнольду хозяйка дома. – Вы так ожесточенно пикируетесь, что я никак не могу представить вам родственников Андрея Константиновича – его племянника Сергея и его дочку Марусю. Получается, Маруся у нас кем приходится Андрею Константиновичу?
– Внучатой племянницей, надо думать, – быстро отреагировала Алла Миркина, в замешательстве глядя на уже весьма заметный животик юной родственницы. – И, судя по всему, ему надо было готовиться стать дедом.
– Точнее будет сказать, отцом, – мрачно сообщил главную новость дня племянник Сергей, терпеливо дождавшись наконец, когда все собравшиеся дамы дадут вставить хоть слово в бесконечной череде выяснения своих запутанных отношений. Очевидно, надеялся, что его заявление станет топором, который разрубит этот гордиев узел, и выяснениям придет конец. Однако эффект получился обратный, как от подлитого в огонь масла. Но пожар разразился не вдруг, а лишь когда до присутствующих все же дошел смысл сказанного.
Сразу переварить подобное известие удалось не всем. Люси, до того момента взиравшая на все происходящее несколько отстраненно, с чувством переполнявшего ее превосходства, дольше всех находилась в ступоре. Сначала ее взгляд надолго остановился на Сергее. Затем она перевела его на маленькую пухленькую девчушку с двумя хвостиками на голове. Маруся не испытывала никакого смущения, она мило всем улыбалась, дескать, дело житейское, чего не бывает между близкими родственниками. Ничуть не смущаясь незнакомой обстановки, не обращая внимания на остолбеневших гостей дома, она прошлась по гостиной и удобно устроилась в большом кожаном кресле, стоящем возле печки.
Первой в себя пришла хозяйка дома:
– Я правильно поняла, Сережа, ты хочешь сказать, что Маруся беременна, а отцом ее ребенка является Андрей Константинович? – осторожно спросила она, все еще надеясь, что ослышалась.
– Все всё правильно поняли. Марусе только шестнадцать, и она беременна от моего родного дяди. Все усвоили?
– А почему вы раньше молчали? – опомнилась Миркина. – У нее уже живот заметен. Срок уже месяцев... Сколько?
– Пять, – спокойно уточнила Маруся, привстав, чтобы взять яблоко из вазы с фруктами, стоящей на журнальном столике неподалеку от ее кресла.
– Пять месяцев, и вы только сейчас, когда Андрея нет, пришли с этой вестью? А почему вы ему не сообщили о его якобы отцовстве при жизни? – вскипела Миркина.
– Он знал, я ему рассказала, – сообщила Маруся, хрустя яблоком.
– И что сказал он? – Миркина даже притихла.
– Сказал, что будет думать. Аборт было поздно делать. Я не знала, что беременна. У него и спросила. Почему у меня раньше были месячные, а теперь опять нет...
– Что значит опять? Это что – вторая беременность? – не удержалась от вопроса Лариса Мартынова, с лица которой даже улыбка пропала, что было совершенно не свойственно ее натуре.
– Нет, ну вы странные какие, – досадуя на непонятливость взрослых женщин, стала объяснять Маруся. – У меня тринадцать лет не было никаких месячных, потом стали приходить, а теперь опять пропали.
– Это же просто Содом и Гоморра в чистом виде, – только и смог выговорить по-настоящему потрясенный Кардиналов, невольно вскочив с места и заметавшись по комнате.
– Значит, он тебе объяснил, почему они пропали? Инженер женских... Сказать «душ» язык не поворачивается. Все остальное неприлично, – с горькой усмешкой проговорила Елена Алексеевна.
– Объяснил. Дал адрес врача, к которому я пошла. Там все сказали точно и еще сказали, что аборт делать нельзя, потому что срок уже четырнадцать недель.
Возникла невольная пауза. Все присутствующие в комнате в недоумении переводили взгляд то на Марусю, то на Сергея, то оторопело смотрели друг на друга.
– Да, такого я не ожидала даже от него. В голову не могло прийти. Как такое вообще могло произойти? – растерянно спросила Миркина, обращаясь в никуда.
– Дядя Андрей сказал, что может взять меня на работу. Ну я пришла к нему, – решив, что ей задали совершенно конкретный вопрос, стала рассказывать Маруся. – Он показал офис, потом привел в свой кабинет, стал угощать чаем, конфетами. Сказал, что пока должности для меня нет, но он что-нибудь придумает. Сложность в том, что мне тогда было четырнадцать лет.
– О Боже, – тихо простонала Елена Алексеевна, медленно опускаясь в кресло. – Не могу поверить.
– А почему «дядя Андрей»? Он же тебе дедушка, – мрачно поинтересовалась Лара Мартынова.
– Я всегда его так называла, с детства привыкла. Он мне всегда делал подарки, я его любила. А в кабинете он сказал, что я, оказывается, стала уже совсем взрослая, что теперь он будет дарить другие подарки. Потом попросил его поцеловать. Потом сам меня поцеловал. Потом...
– Все, что было потом, в общих чертах понятно, судя по результату, – не выдержала Миркина.
– А куда родители смотрели? – все же задала Алиса Лисовская вопрос, который интересовал всех. – Вы что ж, ничего не замечали? Вы же знали, каким был Вольнов. Надо было быть начеку. Зачем эти подарки? Зачем отправили к нему дочь?
– Да нам и в голову такое прийти не могло! – в сердцах воскликнул Сергей. – Я вообще думал, что это случилось у нее с одноклассником. Решил с ним поговорить по-мужски. Она месяц назад сообщила, что беременна, что выйдет замуж за отца ребенка. Я еще возмущался, на что они будут жить. Это уже совсем недавно она призналась.
Пока он говорил, Люси смотрела на него, не отводя глаз. Сергей старался не встречаться с ней взглядом.
– Как только узнала, что он погиб, – сделала вывод Миркина.
– Нет, как раз накануне, – с вызовом парировал Сергей.
– Так вы с ним разговаривали на эту тему? – не сдавалась Алла.
– Договорились встретиться, обсудить.
– Встретиться, обсудить... Морду надо бить за такие вещи, – стала возмущаться Лариса Мартынова.
– Что бы это изменило? – резонно ответил Сергей. – Живот рассосется? Ей придется рожать. А если с ребенком что не так? При таком близком родстве всякое может быть. На все нужны деньги. Он и должен был заплатить за все.
– Прекрасный источник дохода нашли, – зло проворчала Миркина. – Это вы на семейном совете постановили?
– Алла, не надо здесь демонстрировать ненависть, которую ты всегда испытывала ко всем нам за то, что бабушка не приняла тебя. Она человек старой формации. Она о беременности даже не знает. Как
