писать письмо — Грас и сам это отлично знал.
Ланиус зашел проведать котозьянов, и Паук тут же положил у его ног подарок — не до конца выпотрошенный труп мыши. Котозьян смотрел на него своими янтарными глазами. Самым плохим было то, что Паук ждал похвалы и очень гордился своим мастерством охотника. Ланиус потрепал его за ушами, погладил, пока животное не замурлыкало и не попыталось укусить его за руку.
— Не смей кусаться! — воскликнул Ланиус, щелкая котозьяна по носу.
На этот раз взгляд Паука говорил только об одном: «Если бы я был достаточно большим, то давно бы съел тебя». Вот почему люди не заводят в качестве домашних животных львов, тигров или леопардов.
Паук долго и пристально смотрел на ногу Ланиуса, словно размышляя, сможет ли он отомстить за щелчок по носу. Обычная кошка не могла так поступить. Обычная кошка попыталась бы убежать или укусить его немедленно. Ярополк предупреждал, что котозьяны значительно умнее своих домашних родственников. Уже не в первый раз король убедился, что черногорец был прав.
Очевидно, Паук решил, что ему не удастся избежать наказания, если он укусит Ланиуса за ногу. Котозьян схватил в зубы преподнесенную в качестве подарка мышь и быстро поднялся под потолок комнаты, где обитали его родственники. Затем, злобно глядя на Ланиуса, он разорвал и съел мышь.
«Хвала богам за то, что вы маленькие, — подумал Ланиус. — В противном случае роль домашних животных выполняли бы мы». После таких мыслей человек уже не чувствовал себя всемогущим. Потом ему в голову пришла следующая мысль, еще менее утешительная: «Возможно, вы относились бы к нам так, как относитесь к мышам».
Через мгновение с насеста Паука, под самым потолком, упал мышиный хвостик. Два котозьяна мгновенно бросились к нему. Они едва не столкнулись и тут же зашипели друг на друга. В это мгновение третий — совсем маленький котозьян — схватил хвостик и убежал. Оба взрослых зверя погнались за ним, но тот благополучно скрылся с добычей.
— Вот как бывает, — сказал Ланиус. — Вы не обратили внимания на более слабого соперника, а добыча досталась ему.
Недавно шипевшие друг на друга котозьяны уставились на короля. Они не могли понимать аворнийский язык, но по их виду можно было подумать, что питомцы короля воспринимают каждое его слово.
Жаль, что ему почти ничего не известно об обезьянах. Они упоминались только в самых древних свитках. Со времени нашествия ментеше с юга аворнийцы не правили на землях, на которых обитали обезьяны. «Еще одна причина, по которой мы должны попытаться вернуть земли к югу от Стуры», — подумал он.
Сейчас он не мог отправиться в архив и попытаться найти записи об обезьянах. Хорошо обоснованное подозрение, что Сосия отвесит ему затрещину, если он не уделит внимания Крексу и Питте, заставило его вернуться в свою комнату.
Ему даже понравилось играть с детьми. Они любили его безоговорочно, так никто его не любил, даже Сосия или котозьяны. У жены были другие родственные связи помимо супружеских отношений с ним, животным он нравился, потому что он заботился о них, а не из-за своего высокого положения.
Кем бы ни был Ланиус, он не забыл о том, что решил выяснить.
— Ты что-то задумал, уверена в этом, — сказала через некоторое время Сосия.
— Обезьяны, — сказал Ланиус.
— Обезьяны? — переспросила Сосия. Она ожидала услышать что угодно, только не это. — При чем здесь обезьяны?
— Что тебе известно о них?
— У тебя снова появился этот странный взгляд. — Сосия покачала головой, и Ланиус не сомневался в том, что она была права. — Я знаю только, что обезьяны живут на деревьях и похожи на страшных человечков, заросших шерстью и с хвостами.
— Если отбросить хвосты, это описание подходит к половине придворных в Аворнисе, — сказал Ланиус. — Нет, больше чем к половине.
Жена рассмеялась.
— А что знаешь об обезьянах ты? — спросила она. — Что ты хочешь узнать?
— Я знаю немного, но хочу узнать как можно больше, лишь бы это было правдой.
— Почему ты решил заняться обезьянами? Ты так и не ответил.
— Мне интересно, чем они похожи на котозьянов и чем отличаются.
— Правда? — Голос жены был немного удивленным. Она уже привыкла к подобным поступкам мужа, но не удержалась от вопроса: — Почему ты хочешь узнать об этом?
Она, вероятно, знала ответ, прежде чем Ланиус открыл рот, и ее предположение было верным.
— Мне просто любопытно, — сказал он. Сосия рассмеялась еще громче, чем прежде.
— Ваше величество, ты определенно имеешь право утолить свое любопытство.
— Все не так просто. — Ланиус тяжело вздохнул. — Если записей нет в архивах, где я смогу их найти? Не имеет значения, что я король, без записей нет и сведений. — Он помолчал, понимая, что иногда бывает и по-другому. — Я имею в виду, что никогда ничего не узнаю, пока не уговорю кого-нибудь доставить обезьян в Аворнис. Может быть, черногорцы или аворнийские купцы…
— Погоди-погоди… — Судя по голосу, жена уже не была удивлена и не слишком обрадована. — Ты считаешь, что дворец еще недостаточно похож на зверинец? Сколько хлопот доставят обезьяны? Насколько плохо пахнет их дерьмо?
— Я ничего об этом не знаю! Неужели тебе не интересно узнать?
— Я бы не употребила это слово, — ответила Сосия. — Уверена, что и мой отец тоже.
Скорее всего, она была права. Но это ничуть не уменьшило нетерпение Ланиуса, скорее наоборот. Впрочем, он понимал, что следует скрывать его.
— Успокойся, никто не привозил сюда обезьян уже много-много лет.
И Ланиус занялся разработкой планов.
26
КОРОЛЬ ГРАС тоже разрабатывал планы, правда, не знал, принесут ли они пользу.
— Сражаться с ментеше — это как бить молотком по капле ртути, — сказал он прискакавшему с севера Гирундо. — Капля никуда не исчезает, просто разлетается на много маленьких капель.
— Значит, следует бить по маленьким каплям по очереди. — У генерала-весельчака всегда имелся ответ. — И вам удастся избавиться от них, нужно только приложить усилия. С настоящей каплей ртути это не удастся сделать, как ни старайся.
— Не удастся, — согласился король, — но маленькие капли настоящей ртути не бегают, стараясь соединиться в большую.
— Если все вызывает у вас такое беспокойство… — начал Гирундо.
Грас прервал его громким смехом, хотя ему не было смешно. Став королем, он довольно быстро понял, что должен беспокоиться буквально обо всем. Кто будет беспокоиться, если не он?
Костер затрещал, когда прогорела тоненькая ветка, поддерживающая более толстую. Где-то вдалеке мрачно заухала сова. Аворнийская армия выставила дополнительных часовых по периметру лагеря, кроме того, отряды кавалерии были готовы практически мгновенно вступить в бой.
Впрочем, даже после таких мер Грас чувствовал себя лишь в относительной безопасности.
— Ментеше похожи на лис, — сказал он. — Они могут подкрасться ночью.
— Лисы, сделанные из ртути, — подсказал Гирундо.
— Я приказал тебе прибыть сюда не для того, чтобы изощряться в сравнениях, — перебил его Грас, — а для того, чтобы ты помог мне понять, как можно разгромить солдат принца Эврена.
— Точно так же, как кочевников, когда это нам удавалось. — Генерал пожал плечами. — Нам нужен энергичный молодой человек, чтобы выманить их к реке, и умный капитан речной галеры, чтобы не дать им скрыться на южном берегу.
— И где же мы сможем найти таких офицеров? — спросил Грас, и они оба рассмеялись. Те времена, когда Гирундо прижимал ментеше к реке, а Грас не давал им переправиться, казались такими далекими.
Как будто чтобы доказать, насколько они были далеки, на следующее утро королю пришлось садиться в
