Другое не приходит в голову, судя по тому, как он ведет себя на земле.
Грас выпучил глаза.
И мы должны противостоять такому богу?
— Мы ничего не должны, — ответил Ланиус. — Если ты не веришь, что мы по-прежнему обладаем свободной волей, к чему все это?
Но философские дискуссии никогда не интересовали бывшего моряка. Он просто отмахнулся от слов зятя.
— Как мы можем сражаться с богом, который создал землю, по которой мы ходим. Как, клянусь… — Он замолчал. Ланиус его понял. Как можно было клясться богами, если разговор шел о боге, который их всех породил.
Но в буквальном смысле на вопрос Граса существовал ответ или мог существовать, как надеялся Ланиус.
— Как? А как мы сражаемся с ним с тех пор, как его низвергли с небес? Даже если он и был когда-то всемогущим, сейчас он другой. Если он был всемогущим, то как допустил, что его низвергли с небес? Что касается создания мира, кто знает, создал его Милваго или кто-то другой? Что случилось с его отцом, если он у него был?
Он подождал, чтобы посмотреть, как воспримет это Грас. Его всегда восхищала находчивость тестя, без нее ему было бы не получить даже часть короны. Хотя… возможно, Грас на мгновение лишился ее. Ланиус не имел права винить его. Ему тоже потребовалось время, чтобы понять, осознать всю важность своего сокрушительного открытия. Грасу приходилось осознать все мгновенно.
— Никому не говори, — вдруг сказал Грас.
— Что? — не понял застигнутый врасплох Ланиус.
— Ни в коем случае никому не говори, — повторил Грас. — Тебе хочется, чтобы аворнийцы поклонялись Низвергнутому, как ментеше? Некоторые могут так поступить.
Он, несомненно, был прав. Ланиус об этом просто не подумал. Может быть, находчивость не оставила Граса?
— Я не сказал даже Сосии и Ансеру.
— Отлично. И не говори. Клянусь Олором… — Он опять замолчал и затряс головой, словно его одолевали комары. — Я наполовину жалею, что ты сказал мне. Может быть, больше чем наполовину.
— А я как себя чувствовал, когда узнал?! — воскликнул Ланиус — Один на один с тайной, которую знает только Низвергнутый уже… много-много лет. — Его оставила даже привычка называть точные даты.
Грас положил руку ему на плечо. Молодой человек редко позволял прикасаться к себе кому-нибудь, кроме Сосии или детей, но тяжелая мужская ладонь подействовала на него странно успокаивающе.
— Мы просто должны продолжать жить, вот и все, — сказал Грас. — Мы всегда знали, что он сильнее нас. Если он… сильнее, чем мы думали, какая разница?
«Мы просто должны продолжать жить». Проще сказать, чем сделать.
— Если бы у нас был Скипетр милосердия… — вздохнул Ланиус.
— Да, если бы…
— Низвергнутый — Милваго — делает все, чтобы у нас его не было, чтобы мы не смогли им воспользоваться. — Ланиус посмотрел на юг, туда, где находился Йозгат. — Итак, нам действительно необходимо его вернуть, верно?
Грас кивнул, соглашаясь.
