необходимы?
Казалось, Петросус совсем не чувствовал опасности.
— Средства не предусмотрены. Все просто, ваше величество.
С таким же результатом он мог сказать: «Все просто, идиот».
— А если я напишу королю Грасу и сообщу, как ты мешал мне? По-твоему, что он на это скажет?
— Нечто вроде: «Поздравляю, Петросус. Все правильно. Ты не должен тратить ни одной монеты без моего решения», — весело ответил казначей. — Пишите, если вам это надо.
Ланиус не ожидал и не хотел услышать такой ответ. Он уставился на Петросуса, тот, прищурившись, также смотрел на него.
— Ты имеешь в виду, что король Грас не хочет, чтобы я получил деньги, которые мне необходимы? — спросил после долгой паузы Ланиус.
— Не спрашивайте меня о том, чего он хочет. Что касается меня, то я не трачу деньги без распоряжений. Это моя обязанность, ваше величество.
— Чьих распоряжений? — спросил Ланиус.
— Короля Граса, конечно, — ответил Петросус.
«От солнца, конечно» — если бы его спросили, откуда берется свет.
Он невозмутимым тоном продолжил:
— И мне известно, на что король Грас хочет истратить деньги.
Король Ланиус нечасто выходил из себя, но этот случай был исключением.
— Идиот! Ленивый, жалкий, никчемный ублюдок!
— От такого же слышу.
Это было самым убедительным доказательством беспомощности Ланиуса. Но тот разочаровал казначея, сильным ударом значительно притупив длинный нос. Петросус покинул королевские покои, заливая пол кровью.
Покончив с этим, Ланиус написал письмо Грасу, сообщив о тупости и нахальстве Петросуса. Странно, что от его пера не воспламенился пергамент. Письмо он отослал на юг с гонцом.
Через некоторое время пришел ответ.
«Петросус, насколько я знаю, отлично справляется со своими обязанностями, — писал Грас. — У меня нет к нему претензий. Уверен, ты отлично с ним поладишь».
— Клянусь богами, — пробормотал Ланиус — Он действительно не хочет, чтобы мне выдали деньги, которые так необходимы.
До этого момента у него еще оставались сомнения. Он был почти уверен, что Грасу ничего не известно о проделках Петросуса. Однако его тесть рассуждал верно: король-соперник без денег представлял меньшую опасность, чем король-соперник с деньгами. Куда очевидней!
— Я сам заработаю деньги, — объявил Ланиус.
Он был полон решимости, хотя не имел ни малейшего представления о том, как это делается. Данное обстоятельство его ничуть не беспокоило.
А короля Граса ничуть не беспокоило раздражение Ланиуса. У него были более важные дела. Он представлял себе Йозгат каждый раз, когда смотрел на противоположный берег Стуры. Он так хотел завладеть Скипетром милосердия, что не мог думать ни о чем другом.
— Как вы надеетесь его получить, ваше величество? — спросила как-то вечером Алса. — Каждая попытка Аворниса заканчивалась поражением. Почему сейчас должно случиться иначе?
— Не знаю, — ответил Грас. — Действительно не знаю. Но я должен что-то предпринять, причем скоро.
— Сколько солдат Аворниса стало рабами? — спросила колдунья.
— Много. Но на той стороне границы много других рабов. Если бы мы смогли исцелить их…
— Это было бы чудом, — закончила за него Алса. — Вы знаете это ничуть не хуже меня. Мы не можем исцелить даже тех, кто перебежал к нам через реку. Ну, может быть, мы можем исцелить некоторых из них, но насколько надежно это исцеление? Не слишком, если хотите знать мое мнение.
— Нам нужно что-то придумать. Если мы собираемся вернуть себе земли к югу от Стуры, то должны уметь превращать рабов в нормальных крестьян.
Волшебница кивнула.
— Согласна, нам это понадобится. Но сможем ли мы, вот в чем вопрос.
— У нас достаточно рабов, на которых ты сможешь отточить свое мастерство.
— Мне было интересно, предложите ли вы именно это. Для человека, заявляющего, что я ему небезразлична…
— Ты мне не просто небезразлична, — перебил ее Грас. — Если ты не догадываешься, что…
На этот раз она перебила его:
— Для человека, заявляющего, что я ему не безразлична, вы слишком часто пытаетесь отправить меня на верную смерть.
— Я хочу получить возможность сразиться с Низвергнутым. — Грас сдвинул брови. — Я хочу вернуть земли, украденные у нас ментеше.
— Если вы попытаетесь сделать это, рассчитывая только на свою силу, то проиграете, — прямо сказала Алса. — У вас — сила человека. У него — сила низвергнутого бога. Вы проиграете, если он применит ее. Больше говорить не о чем.
Она говорила об этом с такой уверенностью, словно речь шла о завтрашнем восходе солнца.
— Значит, любая надежда на возвращение наших земель — не более чем глупая мечта?
— Этого я не говорила. — Колдунья покачала головой. — Но если вы попытаетесь выступить против него, надо, чтобы он не использовал всю свою силу.
— Что для этого нужно сделать?
— Не знаю, ваше величество. Эту загадку Аворнис пытается отгадать с тех пор, как Низвергнутого прогнали с небес.
— Я думаю, Низвергнутый пытался понять, насколько мы сильны и умны. В противном случае, зачем он заставил всех этих рабов пересекать реку и убегать в Аворнис? — Грас не стал дожидаться ответа и продолжил: — Возможно, нам удастся наказать его за это. Не будет ли идеально с позиций справедливости, если нам удастся использовать рабов, чтобы узнать, как освободить людей из рабства?
— Да, конечно. Но я не знаю, удастся ли. — Алса пристально посмотрела на него. — Или вы просто пытаетесь найти оправдания, чтобы я осталась на юге, а не вернулась в Аворнис?
— Ты знаешь все мои оправдания, и, надеюсь, некоторые из них тебе понятны. — Несмотря на разговор, состоявшийся после первой проведенной вместе ночи, женщина несколько раз делила с ним ложе. — Если ты думаешь, что исцелением рабов лучше заниматься в столице, скажи только слово, и мы туда вернемся. Тебе могут помочь другие волшебники?
Колдунья вздохнула.
— Не думаю. И также не уверена, что важно место, где я попытаюсь это сделать. Да и возможно ли это сделать вообще.
— Если это невозможно… — Грас не хотел думать об этом, но заставил себя, — Если это невозможно, значит, у Аворниса нет шансов вернуть захваченные ментеше земли.
— Согласна, ваше величество. — Алса снова вздохнула. — Вы убедили меня в том, что моя деятельность очень важна. Если бы вы смогли убедить меня в том, что мне ничего не помешает…
— Об этом можно узнать, лишь попробовав. Может быть, все окажется проще, чем ты думаешь.
— Определенно это легче, чем я думаю, потому что я сомневаюсь в том, что это возможно.
И колдунья, тем не менее, решила попробовать. Грас с улыбкой молча наблюдал за ней. В некотором смысле Эстрилда и Алса были очень похожи. Он знал, что пожалеет, если скажет об этом любой из них. Так что лучше проявить мудрость и промолчать.
Стражники подняли из амфитеатра Кумануса еще одного раба. Нормальный человек пытался бы сопротивляться или, по крайней мере, возражать против такого обращения. Раб просто тупо смотрел перед собой, не понимая, что происходит. Он не знал, что произойдет с ним, и это его совершенно не беспокоило.
Волшебница вздохнула.
