— Жаль, что мы не можем их освободить, — вздохнула колдунья. — Я имею в виду всех, а не горстку попавших сюда несчастных, у которых хотя бы есть шанс с нашей помощью избавиться от овладевших их сознанием заклинаний. — Она посмотрела на юг, в сторону Стуры и находившихся за ней земель. — Как много людей во власти Низвергнутого, — продолжила она шепотом. — А их предки были аворнийцами, как и наши. Они не заслужили того, чтобы превратиться в животных.
— Не заслужили, — согласился Грас. — Победа в войне с ментеше и Низвергнутым не может быть легкой.
Он снова подумал о Ланиусе. Его зять, зная историю Аворниса, мог бы рассказать, как часто усилия передвинуть границу к югу от Стуры заканчивались провалом. Несомненно, он мог привести достаточно причин, по которым очередная попытка приведет к такому же результату. Одна из таких причин казалась очевидной и для Граса.
— Разве мы можем надеяться победить Низвергнутого? Все попытки пересечь Стуру, после того как ментеше завладели Скипетром милосердия, приводили лишь к новым бедам. — Он знал об этом до того, как Ланиус сообщил ему ужасные подробности.
— В основном он действует через людей, — настаивала Алса. — Самих ментеше мы можем победить, не так ли? Если нет, все остальное бессмысленно.
— Верно. — Лицо Граса помрачнело. — Некоторые князьки ментеше ничего из себя не представляют. А вот, например, принц Улаш, который правит на землях, находящихся на другом берегу, прямо напротив нас… Хитрый старый лис. Справиться с ним непросто, если даже Низвергнутый лишит его поддержки.
— Зачем думать о нем? Почему бы не справиться с другими, если это сделать проще?
— Во-первых, как он, скорее всего, поступит, если мы ввяжемся в войну с другими княжествами? Прыгнет на нас обеими ногами. Во-вторых… — Грас понизил голос, хотя понимал, что это не поможет. — Столица владений Улаша — Йозгат.
— О, — едва слышно произнесла Алса. В Йозгате хранился Скипетр милосердия. — Вы привели убедительные доводы. Мне никогда не стать хорошим полководцем.
— А мне — волшебником, — сказал Грас и посмотрел вниз.
У него возникло тревожное чувство, словно он наблюдал за животными в клетке. Да, эти существа совсем не были похожи на людей…
Алса не могла с ним не согласиться и вернулась к тревожившим его проблемам.
— Если мы вступим в войну с одним из принцев ментеше, разве остальные не бросятся ему на помощь?
— Не думаю, — ответил Грас. — По крайней мере, до сегодняшнего дня так не происходило. Ментеше обладают значительно большим… скажем, своеволием, чем рабы. Они вряд ли понадобились бы Низвергнутому, если бы вели себя вот так. — Он кивнул на амфитеатр. — Ему нужно, чтобы они могли мыслить и сражаться. Иногда они сражаются между собой. Они не придут на помощь друг другу, если не посчитают, что это отвечает их интересам.
— Понятно. — Колдунья нахмурилась, пытаясь понять, что это могло означать. — Значит… даже если бы Низвергнутый исчез завтра…
— Да будет воля богов на это! — воскликнул Грас. — Извини, что перебил.
— Все в порядке, ваше величество. — Алса вернулась к прежней теме разговора. — Даже если бы Низвергнутый исчез завтра, ментеше остались бы для нас не менее опасными.
— Они лишились его магии и поддержки, но остались бы таким же опасными, как и фервинги. Ментеше — хорошие воины, которые с удовольствием захватили бы наши земли.
— Понятно, — снова кивнула волшебница и посмотрела на рабов. Примерно через минуту она прикусила губу и отвернулась от амфитеатра. — Какое чудовищное колдовство — лишить их того, что делает людей людьми.
— Да, — согласился Грас. — И подумай вот о чем: низвергнув его с небес, боги лишили его почти всего, что делало его богом.
Алса хотела было ответить, но промолчала.
— Об этом я не думала, — медленно отозвалась она чуть позже. — Вам следует поговорить об этом с кем-нибудь из высшего духовенства, а не со мной. Может быть, у нас появится шанс одержать победу над Низвергнутым, если мы будем лучше понимать его. Как вы умны, ваше величество! Я до этого никогда бы не додумалась.
Грас не чувствовал себя слишком умным, к тому же у него были большие сомнения по поводу того, что понимание Низвергнутого поможет сдержать его божественную или почти божественную силу. Насколько понимание могло помочь аворнийцам или кому-либо еще уменьшить ее?
Но король не мог не учесть другие возможности, связанные с произведенным на Алсу впечатлением.
— Ты поужинаешь со мной сегодня? — как можно более небрежным тоном спросил он.
Улыбка колдуньи отнюдь не свидетельствовала об ее безоговорочном согласии, скорее она была улыбкой удивленной женщины.
— Помните, что случилось, когда вы меня просили об этом, ваше величество?
— Да, думаю, такого не должно повториться.
— Что вы имеете в виду? То, что вы не будете ко мне приставать, или то, что я с большим удовольствием отвечу на ваши приставания?
Грас надеялся, что его ответ будет достаточно хитрым. Сейчас он не казался себе таким умным, каким считал себя сам и тем более Алса.
— Я имел в виду то, что ты хотела услышать.
— Правда?
Грас кивнул в ответ, словно предлагая ей назвать его лжецом. На мгновение ему показалось, что именно так она и поступит. Но волшебница вдруг насмешливо улыбнулась.
— Хорошо, ваше величество. Как я могла сомневаться в ваших намерениях? — Ее слова говорили, что не могла, а улыбка свидетельствовала об обратном.
«Итак, сегодня обольстить ее не придется». Однако он ожидал ужина с удовольствием. С Алсой приятно было проводить время, независимо от того, позволит ли она затащить себя в постель или нет.
Здесь, в Куманусе, можно устроить более роскошный ужин, чем в походных условиях. У повара было время правильно приготовить блюда и закупить самые лучшие продукты, а не довольствоваться тем, что удалось найти фуражирам. Приготовленная им нога ягненка оказалась выше всяких похвал.
— Так много вина? — удивилась Алса, когда Грас в очередной раз наполнил свой бокал.
— Если напьюсь, то какое-то время не буду думать о рабах, — ответил он. — Чем меньше буду думать о рабах, тем лучше буду себя чувствовать.
Колдунья кивнула.
— Это я определенно могу понять. — Женщина наполнила из стоявшего на столе кувшина свой бокал и, сделав несколько глотков, спросила: — Как вы собираетесь с ними поступить, ваше величество?
— Не знаю, и эта мысль меня тревожит. — Он почувствовал странное облегчение, сообщив, что у него нет ответов на все вопросы. Алее он мог признаться, ей и так было это известно. Он мог даже спросить:
— А как ты поступила бы на моем месте?
— Никогда не хотела быть королевой. Как можно жить, если никому нельзя доверять?
— Я так не поступаю, просто осторожно выбираю людей, которым доверять можно. Это одна из причин, по которым я попросил тебя сопровождать меня сюда, на юг.
— Одна из причин? — Колдунья удивленно подняла брови. — Были и другие причины?
Хочет немного поиздеваться над королем? Его лицо расплылось в самой льстивой улыбке.
— Странно, что ты спросила об этом. Честно говоря, не помню.
Возможно, женщина пытается подтолкнуть его к ухаживаниям, чтобы потом с презрением их отвергнуть. Он надеялся, что она не способна на такое, впрочем, подобную возможность нельзя было исключить.
— Не помните? — Алса погрозила пальцем. — Думаете, я этому поверю?
— Можешь верить, можешь не верить. Все равно поступишь по-своему.
