– Надоело общаться с очень умной дамой.
– Без конфликта разошлись?
– Конфликтовать из-за такого пустяка? – искренне удивился Хватов. – Мы люди современные. Церковными и загсовскими узами не связаны. Поняли, что не сошлись характерами, и мирно пожали друг другу руки.
– Не слишком ли легко?
– Совсем не трудно. В молодежной среде обмен женами между друзьями – явление заурядное. Многие молодые люди теперь живут по основополагающему принципу русской души: «Пропади все пропадом». Это та самая тайна, на которой зарубежные философы сломали себе башню.
– Досадно, что из-за этого, с позволения сказать, «принципа» ломаются сами россияне, – сказал Бирюков.
– Ломка действительно идет смертельная. Вот и Чешуякова ломанули так, что страшнее не придумаешь.
– У вас есть предположения, чьих рук это дело?
– Трудно сказать… Видимо, наехала на Федора Павловича крутая банда. Мужик он был принципиальный, а когда идет передел собственности, принципиальные долго не живут.
– Чешуяков с кем-то не поделился?
– Возможно. Спортивный фонд – богатая кормушка. К его корыту жаждут прильнуть многие. Тем более сейчас, накануне думских да губернаторских выборов. Российский избирательный марафон прост, как топор. Чем больше денег, тем вероятнее победа.
– Обычно кровавым разборкам предшествуют угрозы и шантаж. Последний раз давно виделись с Чешуяковым?
– В день отлета в Москву. Федор Павлович был необычно угрюмым, но по какому поводу он не в духе, ни словом не обмолвился.
– И вы не спросили, отчего он такой?
– Знаете, неудобно лезть к начальнику в душу, когда тот сам не хочет об этом говорить. Чешуяков был не из робкого десятка, но угроза или шантаж, как вы сказали, могут испортить настроение даже самому отчаянному смельчаку. Может быть, уже тогда, неделю назад, что-то недоброе наклевывалось. Потому Федор Павлович и был мрачнее тучи.
– В коллективе фонда не велась подковерная борьба за президентское кресло?
– Имеете в виду, не подсиживал ли кто Чешуякова?
– Да.
– Коллектив Чешуяков подобрал хороший, хотя, как говорится, в семье не без урода. Авантюристы могут затесаться куда угодно. Рассуждать серьезно на эту тему не могу. Моя вотчина – спорткомплекс. В фонде я появлялся наскоками и взаимоотношения сотрудников там меня не интересовали. Все вопросы обычно решал с Чешуяковым. Редко – с главбухом.
– От кого и когда узнали о том, что Чешуяков намеревался участвовать в губернаторских выборах?
– Только сегодня утром от Влады Багиной.
– Вы поддерживаете с ней отношения?
– Как сказать… Я не жгу за собой мосты. Прилетев из столицы, сразу позвонил Владе, надеясь узнать подробности гибели Федора Павловича. К сожалению, информации на этот счет у нее круглый ноль.
– А о гибели Суханова Багина ничего не сказала?
– Нет. Об этом в общих чертах мне рассказал по телефону Ахмет Полеев.
– Значит, вы в курсе дела?
– Относительно.
– Мог ли кто из друзей Суханова отомстить за его гибель Чешуякову?
Хватов пожал широкими плечами:
– Трудный вопрос. Когда Герман занимался футболом, среди его поклонников было много фанатов из криминальных группировок. Конкретно о них ничего сказать не могу, однако допускаю, что братки могли расквитаться за своего кумира.
– Суханов действительно хорошим футболистом был?
– Более, чем хорошим. Если бы не девочки да вот это дело, – Хватов щелкнул себя по горлу, – Герман наверняка стал бы форвардом мирового класса, и мы гордились бы своим знаменитым земляком.
После уточняющих вопросов Бирюков поблагодарил Хватова за информацию и сказал молчаливо слушавшему Лимакину:
– Запротоколируй, Петр, показания Виталия Осиповича. После зайди ко мне.
Глава XIII
Плотно перекусив у Игоря Купчика и для бодрости выпив чашку крепкого кофе, Слава Голубев помчался искать Эльвиру Живанкову. Редакция газеты «Сибирские вести» пустовала. Только дверь одного кабинета была распахнута настежь. За колченогим, заваленным газетными вырезками столиком сидел молодой парень в линялой джинсе и, откинувшись на спинку стула, созерцал потолок. То ли мысленно творил литературный шедевр, то ли от безделья наблюдал за лениво ползавшей по потолку мухой. На вопрос Голубева – где Эльвира Живанкова? – парень, не отрываясь от своего занятия, молча указал пальцем
