посреди чистого неба? Партолон не успел удивиться подобной прихоти природы, как с запада потянулись иссиня-черные рваные тучи. Лес медленно заволакивала тьма.
И, словно почуяв долгожданную подмогу, из зарослей, весело шлепая по теплой воде, выскочили первые ряды пустынников. А вслед за ними — морлоки.
Партолон колебался лишь мгновение.
— Вперед! Покажем этим тварям, кто истинный хозяин этого леса! — проревел Искатель, бросаясь на врага. За ним припустил Дельред, Малио, и лишь потом — остальные эльфы.
Пустынники оказались гораздо более умелыми бойцами, чем их кантахийские соратники. Однако и эльфы показали, что не лыком шиты. Эльфийские тиары то и дело находили брешь в обороне противника. Красная кровь смешалась с мутной водой леса, последнего пристанища звездных эльфов.
Партолон и Дельред пробились сквозь ряды пустынных воинов и оказались лицом к лицу с морло- ками.
— Вот так встреча, — прошипел Дельред, раскручивая алебарду. — Я не забыл вас, исчадья зла. Но также я не забыл, с какой легкостью моя алебарда прошивает ваши вонючие панцири. Посмотрим, из чего сделаны ваши потроха.
Ответом ему стал многоголосый рев. Морлоки бросились на него, так же нерасторопно, как и раньше, но уже гораздо стремительнее.
Партолон решил не мешкать. Вперед устремилась огненная струйка, за ней следующая. Огонь охватывал отвратительные, покрытые слизью туши и стремительно угасал. Однако на его месте оставались обуглившиеся, истлевшие участки кожи. Магия Искателя действовала! Теперь она причиняла намного больший урон тварям, чем тогда, у мыса Отчаяния. То ли Партолон стал гораздо умелее, то ли уроки Учителя оказались не напрасны — он не знал, да и не хотел знать. Пусть его, он разберется с этим потом, а сейчас... Мимо него пролетел Малио. Эльф бросился в самую гущу свалки, прикрывая Дельреду спину. Он оглянулся еще раз, пустынники отступали; защитники леса теснили их, умирая, но в то же время не давая врагу прорваться в глубь их владений.
По спине пробежался предательский холодок, и в голове мелькнула короткая, но слишком отчетливая, для того чтобы не поверить ей, мысль: «Сзади!»
Он пригнулся в последний момент. Над головой прошипел кантахийский клинок. Партолон откатился в сторону и только тогда повернулся. Перед ним стояли два воина, не пустынники. Кантахийцы. Один оказался высоким белокурым круглолицым гигантом с довольно-таки приятными голубыми глазами. Другой же был его прямой противоположностью — среднего роста, короткая черная шевелюра украшала слегка вытянутый череп, левый глаз пересекал чуть кривоватый багровый шрам, темно-карие глаза полыхали огнем.
— Человек? — проскрипел обладатель шрама. — Хм... Интересно. Повелитель говорил, что мы можем столкнуться здесь с какими-то Искателями. Я не верил, а поди ж ты, зря! Ну что, парень, наверное, ты совершил свою последнюю ошибку, роковую, так сказать. Давай, Нодар, не томи, зарежь его, как грязную свинью.
Названный Нодаром бросился на противника, словно песчаный лев. Растянувшись в прыжке, он выхватил два длинных талвара. Партолон отпрыгнул назад, тем самым увеличивая дистанцию. Холодная сталь с шипением прорезала воздух, не находя преграды на своем пути — Искателя уже не было там, куда метил кантахиец.
Кантахиец сделал еще один выпад. И Партолон уже приготовился отразить его, когда возле самого его лица мелькнул силуэт Дельреда. В следующее мгновение Искатель и кантахиец, сцепившись, кубарем покатились в недальние кусты.
Партолон медленно, описывая круг, двинулся навстречу меченому, заходя ему с левого бока.
Лес окончательно окутался мраком, даже неувядающая растительность эльфийского доминиона поблекла, покрылась каким-то серым налетом.
— Ты хочешь поединка? — усмехнулся кантахиец. — Тогда подходи.
Два талвара встретились. Однако учитель не зря хвалил его оружие, Партолон чувствовал, как кантахиец дрогнул, лишь в последний момент, гася удар противника. Партолон сделал ложный замах, крутанувшись на месте, уклонился от стремительного выпада меченого и ударил плашмя, слева направо. Кантахиец завопил, прижимая ладонью рассеченный доспех, из-под которого обильно сочилась кровь. Клинок упал на землю. Партолон размахнулся...
Меченый отпрыгнул назад, выставляя вперед сложенные в какой-то немыслимый знак пальцы. Партолон увернулся лишь в последний момент, повинуясь вновь — и главное, кстати! — проснувшемуся инстинкту. Над плечом взорвалась голубая молния, осыпая Искателя бесчисленными искрами.
«Чары?! Тоже неплохо. Но все-таки я — быстрее».
Ему даже не потребовалось выбрасывать вперед руки или чертить там какие-то знаки — Учитель научил его работать на уровне мыслеобразов. Быть может, у него пока еще не очень получалось подобное колдовство, но, во всяком случае, это уже гораздо лучше, чем старая, как мир, магия жестов и слов.
Кантахийский колдун не успел почувствовать опасность, не успел закрыться, и появившийся, словно из ниоткуда, золотистый шар ударил прямо в грудь. Меченый лишь коротко ахнул и опрокинулся навзничь. Партолон подошел к нему, тот был еще жив. Застывшая на губах кровавая пена пузырилась, глаза кантахийца медленно описывали круги.
— Все задуманное... нет... не превозмочь... она сильнее... А-ах... х...
— Извини, но ты оказался слабее, — закончил Партолон, вонзая в сердце клинок.
Он сделал несколько шагов назад, оглянулся. Дельред, вытирая разбитые в кровь губы, медленно вылезал из помятых кустов. Он улыбнулся, улыбка получилась какая-то кривая, зловещая.
Партолон нагнулся за талваром, и тут его опрокинули на спину. Он сумел как-то освободиться от захвата пустынника, наградил того ударом головой в переносицу и, откинув его, поднялся. Талвар лежал перед телом неизвестного колдуна. А возле него стоял... последний служитель Гармонии, Проклятье Лучевых гор, новоиспеченный король Банбы, повелитель племен Великой пустыни... Последний сатир по имени Муста-Гутанг!
...Рядом полыхали молнии, лишь изредка вырывая очертания леса из окутавшего его мрака. Резкий порыв ветра согнул могучие эльфийские деревья, пронесшись над сражающимися, сделал петлю и зашел на следующий круг. В эльфийском лесу разразилась буря...
— Ну, здравствуй, малыш, — оскалился последний сатир. — Неплохая железка. Где взял? Хотя нет, не говори, сам догадаюсь. Ее дал тебе твой учитель? Что ж, очень любопытно, я думал: этот старый прохвост уже давно отдал богам душу.
Партолон молчал. Он лишь выхватил висевший на боку простой прямой меч, еще тот, который был у него до встречи с Донном. Однако что-то удерживало его, чтобы броситься на своего врага сломя голову. Дельред же осторожно обходил сатира сбоку.
— Надо же, он даже озаботился взять себе новых учеников!.. Ну, ничего, я расправлюсь с вами, как и с предыдущими, а уж потом займусь... ха-ха... учителем. Я долго гадал, куда же он запропастился, не проходило и дня, чтобы я не вспоминал об этом старом прохвосте. Но он сам подсказал, где себя искать. Остров Мертвых! Эк, куда его занесло!
Партолон застыл напротив повелителя морлоков. Он знал: когда тот окончит, у него будет лишь один-единственный миг, чтобы достать его. И он должен воспользоваться им сполна.
— Тебе и твоему юному другу, наверное, интересно, откуда я все это знаю? — Муста-Гутанг одарил его омерзительной улыбкой. — Донн был очень неосторожен, когда сотворил фантом Камня Фал в дебрях лесов Ничейных земель. Он хотел спасти вас. Что ж, похвальное качество — сострадание и поддержка ближнего, так по-человечески. Или нет, по-маговски! Но он не рассчитал, что я засеку его. Как интересно — один из моих старых врагов находится на острове Мертвых, и главное, где-то там находится величайшее сокровище туатов — Камень Фал!..
Дельред застыл позади «рогатого»; он ожидал, когда начнет Партолон.
— Ладно, пора заканчивать этот и так слишком затянувшийся монолог, — вздохнул сатир. — Сначала я уничтожу вас, а затем доберусь и до вашего учителя. Так сказать, поквитаюсь за своих сородичей, вынужденных покинуть Да Дерг после того хаоса, который оставили после себя туаты и Сыновья Миля.
Партолон только этого и ждал. И едва последние слова сорвались с губ последнего сатира, он
