— Внимание, господа! Справа от прохода прожектор и морзянка!
— Наши пароходы засекли. Там, похоже, и стоит эта брандвахта. Не проспали-таки нас самураи. Все, представление начинается…
****
Капитан-лейтенант Йозо Ямасита, разбуженный вахтенным быстро застегивая на все пуговицы тужурку поднимался на мостик своей брандвахты. Термометр за стеклом окна его каюты показывал +6 по Цельсию, поэтому он приказал матросу прихватить пальто. С трудом подавив в себе закипавшее возмущение, ну, что, Хига сам не мог разобраться в ситуации с подходящими слишком рано от Вакаямы транспортами, и нужно было будить его? Командир 'Тада-Мару' жестом остановив доклад лейтенанта, поднес к еще заспанным глазам окуляры бинокля…
— Так… Два здоровых парохода… Флаги пока в этом тумане дурацком не различаю… А из-за них выходят… ну да, это истребители, однозначно. Три, четыре… Впереди дивизион, и смотрите, за ним еще идут… Нас предупреждали о подходе со стороны Кии кораблей Соединенного флота, Хига? Никаких телеграмм вообще… По виду наши, но…
— Командир, они увеличивают ход — видите, какие буруны у головных?
— Боевая тревога! Минный аппарат приготовить! На телеграф: 'Тревога! Немедленно подтвердите подход со стороны Кии двух дивизионов истребителей'. Если через пять минут квитанции и подтверждения что это наши не будет, отбивайте вторую — 'Тревога! Неизвестные истребители у пролива Китан. Действую по обстановке!'
Пар поднять до марки! Расклепать цепи с бочек!
Гойсо, Йосокава, у ваших миноносцев пары разведены! Ясно. Тогда 44-му приказ — остановить головной дестроер до выяснения, в случае чего — действовать по обстановке, быть готовым открыть огонь! 42-му — немедленно поднять пары, по готовности поддержать 44-й. Все. Действуйте господа!
— Есть! Господин капитан-лейтенант!
Командиры миноносцев кинулись исполнять приказ, и через пару минут № 44 уже отдавал швартовы отваливая от борта брандвахты.
— На головной истребитель — запрос позывных!
— А транспорта?
— Оставьте! Им еще ползти и ползти, а дестроеры через несколько минут будут в проливе!
— Что он морзит?
— Не могу знать, господин капитан-лейтенант, но таких кодов на сегодня нет ни у кого…
— Приказ: немедленно застопорить! Лечь в дрейф… Что отвечает?
— Не могу разобрать, это не наш код…
— Прожектора — осветить первый дестроер! Баковое! Предупредительный выстрел по курсу!
— Командир! Это же наши! 'Акацуки'… Видите надпись на борту!
— Вижу… А вы видили на кораблях типа 'Акацуки' кожух между средних труб? Или носовой минный аппарат?
— Н-н-нет…
— На телеграф! 'Всем! Срочно! Боевая тревога! Дестроеры противника на входе в пролив Китан. Открываю огонь!'
Баковая 9-сантиметровка звонко ахнула, и спустя пару секунд по курсу головного истребителя, чью скорость на глаз мложно было определить уже узлов в двадцать, вырос водяной фонтан.
— Но, командир, может быть это все-таки…
— Открыть огонь по головному контрминоносцу!
Я хорошо знаю, как выглядит 'Акацуки', Хига. Мой 'Сазанами' стоял у соседнего пирса, а с Ноодзиро, его командиром, мы часто бывали друг у друга… В этом русским не повезло. Но если я все-таки ошибся, не беспокойтесь, всю ответственность я беру на себя.
Миноносцам! В атаку! Отсемафорьте на 44-й!
Йосокава-сан, отваливайте немедленно, нас могут вскоре подорвать. И постарайтесь их задержать, хоть немного! Да помогут нам всем боги…
— Но откуда они вообще здесь взялись!?
— Уже не важно… Хотя, полагаю, это часть русской 'пропавшей' эскадры, той, что не дошла до Шанхая и была потеряна нашей разведкой. Мы знали, что их коммерческие крейсера пошаливают у тихоокеанского побережья, но чтобы миноносцы… Или они ВСЕ здесь!?
— Командир, там, за пароходами, еще один! Я не могу его опознать. Похож или на большой портовый буксир, или на…
Лейтенант Хига не успел договорить: на небольшом корабле, показавшемся из-за транспортов, борт окрасился двумя бледно-алыми вспышками, а чуть позже до ушей японских офицеров долетел грохот первого пристрелочного полузалпа 'Храброго'. Вместе с воем двух прошедших прямо над головами снарядов, разорвавшихся в полосе прибоя за их спинами.
Инстинктивно втянув голову в плечи, молодой лейтенант украдкой бросил взгляд на своего командира: Ямасита, казалось, даже не заметил пронесшейся над головой шестидюймовой смерти. Его редкие усики топорщились так, как это случалось с ним в нечастые и от того особенно памятные моменты, которые ничего хорошего не предвещали подчиненным. Превратившиеся в узкие щелочки глаза, чуть согнутые в коленях ноги, прямая спина и руки с биноклем… Да! Йозо Ямасита держал бинокль так, что будь не его месте катана, можно было бы подумать, что это средневековый воин, изготовившийся к броску… Он и был самураем. В шестнадцатом колене. Именно так было прописано в фамильном свитке, хранящемся в комоде его каюты.
— Хига, — процедил сквозь зубы капитан-лейтенант, — Семафор артиллеристам и то же на телеграф: 'В пролив прорывается русская эскадра: обнаружены семь истребителей, два вспомогательных крейсера, канонерская лодка. Предполагаю присутствие всей 2-й тихоокеанской эскадры. Веду бой. Хэйко Тенно банзай!'
Отдали цепи? Хорошо. Машинное: полный вперед! Право на борт! Идем в пролив. Истребителей нам уже не задержать, а вот пустить мину по кому-нибудь покрупнее… Или хоть пошуметь, пока эти армейские олухи наверху соизволят проснуться!
Снова сдвоенный тугой грохот… Прямо перед бортом брандвахты вздыбили воду фонтаны от второй пары шестидюймовых снарядов с 'Храброго'. Просвистели осколки, среди дроби мелких отчетливо послышались несколько гулких ударов ближе к корме…
Брандвахтенный пароход тем временем уже неторопливо двигался вперед. За это время носовая пушка 'Тада-Мару' успела выпустить три снаряда по головному дестроеру, уже проносящемуся сквозь входные створы пролива. Пока мимо. Было видно, как на его борту матросы деловито втаскивают на борт брезентовые полотнища с японскими иероглифами, а на мачту вместо флага с восходящим солнцем взлетает русский голубой Андреевский крест…
— Смотрите-ка, лейтенант, вот еще идут — видите!
— Да, это большой корабль, но он, похоже, еще далеко, командир…
— Не такой уж и большой, и ближе, чем Вы думаете, к сожалению. Это их броненосец береговой обороны. И в башнях у него по две десятидюймовки. Нам одного снаряда может хватить за глаза. Все-таки они пришли…
Удар! Дым… Падающие обломки… Вата в ушах… Нет, просто слегка оглох.
— Симатта! Черт! Эта канонерка с третьего залпа уже влепила мне! Кисама сукубэ, удзаттэ! Ты, грязная хрычевка, пошла в зад…цу! — прошипел Йозо поднимаясь на ноги.
Первый попавший в его пароход снаряд с 'Храброго' взорвался попав в кнехт на левом борту, почти напротив фок-мачты. На стыке бортовой обшивки и палубы теперь зияла огромная рваная дыра с загнутым вверх покореженным куском палубы в обрамлении торчащих перебитых бимсов. Из нее валил плотный сизый дым, закрывая все, что происходило в нос от исковерканного трюмного люка…
Общая картина разрушений от одного лишь снаряда впечатляла. Грузовая стрела улетела за борт. Форс осколков посек окна ходовой рубки, порвал фалы и телеграфную антенну, однако ни Ямасита ни Хига не пострадали, если не считать синяков и ушибов. Легко раненый осколками стекла продолжал уверенно держать штурвал рулевой, сигнальщик уже наскоро перевязывал ему голову бинтом…
