– Ничего страшного, мне же не больно… – Дарган, как всегда, попытался пошутить. – Немного магии, и я буду как новенький…
– Сейчас помогу! – Идразель наклонился ниже, ухватился пальцами в серебре за цепочку на шее, рванул.
Цепочка лопнула, и медальон очутился в пальцах демонолога.
– Не смей! – Дарган запоздало вскинул руку с мечом.
Как ни странно, алкмаарец еще сумел нанести удар, будто талисман, исчезая, вел за собой острие меча. Идразель вскрикнул. Но и только. В следующий миг демонолог нырнул в туман, унося медальон с собой.
– Стой! – Неведомо как Дарган сумел подняться и сделать шаг вслед.
Рядом очутилась Тейра. Заткнула за пояс окровавленный кинжал. Подхватила Даргана, не дала упасть.
– За ним… медальон… унес… – прошептал Дарган.
– Я сейчас, сейчас… – Тейра усадила его на траву. – Бедный мой, ты ранен… Не двигайся! Тебе надо отдохнуть! Надо набраться сил…
Она принялась заворачивать Даргана в первое, что попалось под руку, – попался плащ, в который было прежде завернуто оружие пленных.
– Дура! – в ярости заорал Дарган: его Лиин никогда так не кудахтала и не суетилась. – Какие силы! Я мертв! Моя сила в медальоне!
Несколько мгновений Тейра смотрела на него, растерянно хлопая глазами.
– Идразель украл медальон! Предатель! Проклятый! Бетерезенов выкормыш! Медальон!
Дарган будто сошел с ума. Мысль, что его душа очутилась в лапах проклятого, сводила его с ума. Как он мог поверить демонологу! Ренард предупреждал! Поздно, поздно…
– Что же делать? – растерянно пробормотала Тейра.
– За ним! Поймать проклятого! – в отчаянии выкрикнул алкмаарец.
Девушка кивнула и ринулась в белое молоко тумана.
Несколько минут Дарган сидел неподвижно. Вспышка ярости быстро угасла. Дарган будто окаменел.
Потом, опомнившись, закричал:
– Не надо! Назад!
Вот глупец, как он мог подумать, что девчонка сумеет вернуть медальон. Ей ни за что не справиться с Идразелем – она погибнет. Последний живой человек из Алкмаара!
– Тейра! Стой! – простонал Дарган, уже не в силах кричать.
Но ему никто не ответил.
Вокруг еще кто-то возился, хрипели умирающие, но все заглушали радостные вопли победителей. Вопрос был лишь в том, кто побеждал.
Наконец из тумана выскочил Ренард, спросил: «Ты жив? – и, не дождавшись ответа, вновь скрылся в белой пелене.
Кажется, победили не разбойники.
Но Даргану было уже почти все равно.
Глава 22
Дарган долго лежал на земле – до самого рассвета. Костер погас, в небо тянулся седой пласт горького дыма. Туман к утру рассеялся. Цесарея присела подле алкмаарца, подала воду в оловянной кружке. Дарган сделал пару глотков, больше выпить не смог, вода пролилась, утекла за шиворот, рубашка, и без того влажная от росы, намокала.
Бешеный стоял поодаль, смачно чавкал, обдирая очередной труп разбойника. Его никто не удосужился привязать, и теперь конь смерти бродил по поляне, пожирая то ли третье, то ли четвертое тело. Броня на нем потрескивала.
«Если этот трупожор слопает всех мертвецов, то броня точно лопнет», – подумал Дарган.
Неожиданно подошел Гоар и остановился вблизи. Рыцарь был весь забрызган кровью – но, судя по тому, как он бодро двигался, кровь на нем была чужая. В деснице Гоар сжимал меч, а вместо щита использовал конский налобник.
– Что с ним? – спросил Гоар, без всякой приязни глядя на распростертого алкмаарца.
– Ранен. Четыре раны, – ответила Цесарея и принялась своим платком отирать лицо Даргана.
На шелке был вышит восьмиконечный крест, но, как ни странно, знак Всевышнего не произвел на немертвого никакого действия, как будто в вышивке не было ни толики магии.
– И что? Он же живой трупак. Разве ему опасна сталь? – спросил Гоар с недоверием.
– Левая рука в нескольких местах порублена. – Цесарея явно не знала, что делать.
– Ее можно скрепить, – прошептал Дарган. – Проволокой скрепить… Если залить раны смолой, если соединить металлом кости, то еще можно встать. Если напитать магией медальон, раны закроются, и я продолжу свой путь к воскрешению.
– Да, раны можно закрыть, – спешно подтвердила Цесарея. – Другое плохо. Дарган сказал, что Идразель похитил его медальон.
– Медальон? – Глаза Гоара сверкнули. – Тот самый, на котором мы поклялись?
– Именно. Зачем он ему…
Она не договорила – Гоар радостно хмыкнул:
– Отлично… Просто замечательно! Значит, мы свободны! Кстати, а где эта девчонка, Тейра?
– Ее тоже похитил демонолог, – ответила Цесарея, по своему истолковав исчезновение алкмаарки.
– Какая радость! – Гоар развернулся и направился к остальным.
Рыцари, вернув оружие, опоясались мечами. Эмери даже попытался с помощью Джастина облачиться в латы. Гоар принялся собирать свое оружие. Первым делом отобрал у Джастина кинжал. На клинке была выщерблена – клинок пострадал там, где Дарган калил его в огне.
– Проклятый идиот! Как ты это сделал! – напустился на Джастина Гоар.
– Возьми кинжал разбойника, – пожал плечами следопыт. – Вон сколько их кругом валяется.
– Чтобы рыцарь Империи взял в руки кинжал разбойника? – возмутился Гоар. – Дай сюда свой кинжал! – потребовал Гоар у Эмери. Кинжал Джастина ему явно не понравился.
– Вот еще! – взбунтовался рыцарь. – Я клялся на его клинке в верности Империи. И в любви Амелии тоже клялся на нем! И еще клялся убить сто восемь проклятых… – кажется, не было такой клятвы, какую бы не подтвердил кинжал Эмери.
– Ничего, я тоже клялся. А ты возьми… – взгляд Гоара упал на лежавшего неподвижно Даргана. – Возьми клинок у мертвеца.
– По-моему, он еще шевелится, – заметил Эмери и скривил губы в брезгливой гримасе.
С исчезновением медальона лицо Даргана сделалось пепельно-серым, глаза – тусклыми, теперь он куда больше походил на обычную нежить.
Казалось, одна только Цесарея не замечала происшедшей с ним перемены.
А вот конь заметил и, подойдя, Бешеный стал принюхиваться, как будто раздумывал – стоит есть этого мертвеца или надо пока обождать.
– Отойди! – Дарган поднял руку и шлепнул по морде зверюгу.
Тот обиженно заржал: ты что, хозяин, да я ни сном ни духом… Это я от сочувствия так носом шмыгал! Но на всякий случай отошел и принялся жевать руку мертвого разбойника.
– Неважно, что шевелится, – решил Гоар, с минуту понаблюдав за раненым. – Все равно возьми его меч и кинжал. Алкмаарец – труп, причем уже даже не ходячий, – Гоар громко заржал над своей плоской шуткой. – Поторопимся, мы уезжаем. И так задержались, а до Ниинорда еще два дня пути.
– Четыре, – поправил следопыт. – До Ниинорда четыре дня. И вокруг полно проклятых.
Эмери сделал шаг в сторону Даргана. Бешеный выплюнул кусок недоеденной кожи и угрожающе заржал. Эмери остановился, поднял на всякий случай кинжал убитого разбойника, потом второй. Конь смерти одним прыжком очутился рядом с Дарганом.
– Эмери, ты что, с ума сошел? – крикнул Джастин. – Стой!
Но Эмери дальше и сам не пошел. Стоял, поглядывая то на своих товарищей, то на Бешеного. Внезапно
