осуществится, но не сразу. Сначала нам придется искать друг друга, попадая на этом пути в разнообразные приключения, которые разбудят в нас необычные чувства. Разве познавать – не удовольствие?
Осиан-айо вздохнула:
– Выходит, твой мир знает, чего хотят живущие в нем, и помогает им получить это, но не сразу. Он как бы испытывает силу желаний?
– Конечно, Оси. Каждый может вернуться сюда столько раз, сколько захочет. Каждый может покинуть Эльсинию вместе с теми, кого любит.
– А что такое смерть?
– Великий переворот! Конец старого и начало нового. Ну как, теперь ты больше не боишься?
– Мы с тобой такие разные, Фарий.
– Это только кажется. Когда ты была далеко от меня, я чувствовал себя разорванным на две половины.
– Фарий… – Осиан-айо улыбнулась. – Ты знаешь все! Для тебя в этой Вселенной больше нет тайн?
Фарий немного помолчал, размышляя над ее вопросом.
– Есть такое, чего и я не знаю.
Спустя сорок минут темно-зеленый «фольксваген» Филиппа уже ехал дальше, оставляя позади выгоревшую степь. Ксения дремала.
От Симферополя дорога все время медленно поднималась вверх, по бокам ее лежали крутые склоны, на горизонте синели горы. Ближе к перевалу заметно похолодало.
Филипп предложил ненадолго остановиться в небольшом придорожном отеле, привести себя в порядок, поспать.
Толстый портье дал им ключи от комнаты.
– Куда мы едем? – спросила Ксения, разбирая пакеты с купленной наспех одеждой.
Ей хотелось переодеться в легкие брюки и футболку.
– В горы, – неопределенно ответил Филипп. – Там легче затеряться. Поживем в палатке, как туристы.
– Сколько?
Он пожал плечами:
– Там видно будет.
– Как ты думаешь, нас уже ищут?
– Если Шах пришел в себя, то да. А если…
– Что? – Ксения села на кровать с брюками в руках. Ее глаза в тусклом свете лампы казались темными, как два изумруда. – Ты думаешь он… умер?
– Все может быть.
– Но от чего? Филипп, ему просто стало нехорошо…
– Надеюсь.
Ксения замолчала, вспоминая, как выглядел потерявший сознание Шахров.
– Не может быть! Кажется, он дышал.
– Вот именно, что кажется.
Филипп лег и уставился в потолок. Штукатурка была покрыта мелкими трещинами. Люстра в комнате висела старая, еще советских времен.
– Юля знает, что ты уехал? – спросила Ксения.
– Никто ничего не знает, – ответил Филипп. – И это правильно.
Он несколько раз тяжело вздохнул, засыпая.
Соллей бушевал.
– Как вы могли привезти сюда Лейтара? Вы знаете, кто он? – От возмущения «фигура» Соллея то исчезала, то появлялась. – Он второе лицо на Хонконе после Аттока!
Осиан-айо и Ансон старались скрыть улыбку при виде гнева своего сверкающего наставника. На Анте они чувствовали себя настолько уверенно и спокойно, что с удовольствием приняли бы гостем и самого Аттока, не то что его приближенного.
– Соллей, что с тобой? – Фарий подошел в тот момент, когда еще гремел возмущенный голос его друга. И ничего не мог понять. До сих пор ему не приходилось видеть Соллея в таком волнении. – Мы не могли оставить Лейтара на Трикете. Ведь никто из нас не хотел бы оказаться на его месте, разве не так?
– Я понимаю! – прошелестел Соллей.
На этот раз его рокочущий голос был еле слышен.
– Теперь вам придется решать все самим, – заявил Соллей, взвившись к небесам и рассыпая повсюду искры. – Кортиосец ничего не должен знать обо мне. Фарий, будь осторожен. Помни, я предупредил.
Соллей исчез.
Фарий подошел и обнял Осиан-айо. Он ждал вопросов, но Оси молчала. Только когда они остались вдвоем, она подняла глаза:
– Ты уже решил, что будет с Лейтаром? Кажется, у них с Ансон…
– Только не это!
– Почему? – удивилась Осиан-айо.
– Кортиосцы – особая цивилизация. Они культивируют силу, поклоняются ей. Эта зараза так быстро распространяется, что у меня голова идет кругом!
– Ты опасаешься, что жители Кольца Аллоиса научатся у кортиосца достигать своего при помощи силы? Что его пример может плохо повлиять на них? Но все равно, вы с Соллеем не сможете изолировать их от Кортиоса. Атток не спрашивает, можно ли ему войти, – если ему не открывают, он ломает преграды и является со своими воинами во всей красе.
– Что ты предлагаешь? – спросил Фарий, с интересом глядя на Осиан-айо.
Он явно не ожидал, что она бросится на защиту кортиосца. Соллей, как всегда, прав: женщины – странные существа.
– Близко соприкасаясь с Ансон и обитателями Анты, Лейтар начал меняться, – горячо доказывала Осиан-айо. – Я уверена, что нам есть чему поучиться друг у друга!
– Учиться у кортиосцев?
– Ах, Фарий! – вздохнула Осиан-айо. – Не ты ли убеждал меня, что гибкость иногда предпочтительнее твердости? Мне кажется, Лейтар еще оправдает свое присутствие на Анте. Вот увидишь!
Лейтар приоткрыл веки и увидел над собой нежное лицо Ансон. Ее огромные черные глаза были подернуты влагой.
– Что это? – спросил он, дотрагиваясь до маленькой капли, стекающей по ее щеке.
Она неловко смахнула слезу рукой. Не хватало еще, чтобы этот кортиосец подумал, будто бы она плачет из-за него.
– Ты теряешь силы, – вместо ответа сказала Ансон. – Я хочу спросить у Фария, в чем дело.
– Откуда он может знать?
– Почему ты стонал во сне? – снова ушла она от ответа. – Тебе снилось что-то плохое?
Лейтар промолчал. Да и что он мог сказать? Сны о прошлом вызывали у него глухую тоску.
Ансон приняла его молчание за согласие посоветоваться с Фарием и тихонько выскользнула из комнаты. Когда она вернулась, Лейтар снова провалился в беспамятство.
