– Нет! Ни за что! – воскликнула она. – Чтобы и он… и его… убили? Это проклятие следует за мной по пятам! Кровь… смерть… Я и от Руслана поэтому сбежала.
Она заплакала. Надо было переключить ее внимание.
– Хотите прочесть статью, написанную… Мартовым? – предложила Ева.
– Давайте. Это имеет какое-то значение?
Мария Варламовна взяла листки с текстом статьи «Невыразимое имя», быстро пробежала их глазами. На ее лице не отразилось никаких эмоций.
– Похоже на сказки, которые рассказывал мой отец… Это, наверное, у нас семейное. Вот и Катя увлекалась мистичекими историями. Бедный Феликс! Когда я увидела его с ножом в груди…
Ева понимала, что нить беседы надо крепко держать в руках, иначе вырвется – не поймаешь.
– Вы кого-нибудь подозреваете в убийстве Вершинина? – вернула она Симанскую к нужной теме.
– Нет, что вы! Как я могу?
– Разве мужчины не убивают друг друга из ревности? – не сдавалась Ева. – Подобными историями пестрит не только литература, но и криминальные хроники.
– Вы полагаете… Сережу убил Чернышев? Господи! Это невозможно… А Мартов? Его тоже… Чернышев? Почему же именно их?
Она запнулась, словно налетела на невидимую преграду.
– В Кострове действовал Чернышев, а в Москве – господин Михалин! – невозмутимо заявила Ева. – Они оба отстаивали свои права на вас. Или это был Герц, например? А что? Разделался с Вершининым, потом явился в Москву и прикончил Мартова. На очереди следующий, госпожа Симанская, а вы продолжаете что- то скрывать! Или кого-то выгораживать! Тараса Михалина, например? Он возможный убийца или потенциальная жертва?
Этому приему ее научил Славка – обвинить собеседника во всех смертных грехах, свалить на него всю вину, запутать, как следует, и заставить проговориться… или повести себя неадекватно.
– Н-не знаю… – Мария Варламовна схватилась за виски, ее лицо исказила страдальческая гримаса. – Тарас не мог! Я… никого не подозреваю, я виню только себя! Я ничего не скрываю, поверьте мне! Да, я была тем утром в квартире Феликса, но он уже лежал мертвый… Я убежала! А как бы вы повели себя на моем месте? Вызвали бы милицию и «Скорую помощь»? Чтобы во всем обвинили вас? Как бы я стала объяснять, почему дважды оказалась на месте убийства… весьма похожих одно на другое? Я, когда увидела Мартова, решила, что окончательно рехнулась и у меня галлюцинации! Впрочем… о чем я говорю? Вы все равно не поймете.
Приступ кашля прервал ее страстный монолог. Ева молча смотрела на замусоленные обои, мучительно соображая. Идея носилась в воздухе, ее нужно было уловить и развить.
– Вы точно ничего не скрываете? – спросила она Симанскую, когда та перестала кашлять.
Мария Варламовна покачала головой.
– Ничего. Я не собиралась выходить замуж ни за Вершинина, ни за Мартова; я даже серьезно не думала о них как о возможных любовниках. Руслан? К прежнему возврата нет и не будет. Не хочу никого ставить под удар! Папины сказки? Их я пересказала вам в полной мере. Катя Жордан? Я не знала о ее смерти, а наши родственные связи больше интересовали отца, нежели меня. Господин Михалин? Не верю, что он убил своего друга! Я чувствовала возрастающее напряжение между ними, из-за… Они оба испытывали ко мне влечение, но выражали его по-разному: Тарас подавлял свои чувства, а Феликс… наоборот, подчеркивал особое отношение ко мне, пытался дарить подарки… но я их не принимала. Я решила не поддаваться на приманки судьбы… и оказалась слишком слабой.
– А Феникс?
Мария Варламовна уставилась на Еву своими черными глазами, в глубине которых полыхали синие молнии. Это был удивительный, завораживающий взгляд.
– Мартов упоминал о надписи в старом доме семьи Жордан… под Дижоном, – медленно произнесла она. – Я вам уже говорила. А кого вы называете Фениксом? Мифическая птица… какие-то перья… я понимаю во всем этом не больше вашего. Думаете, я не хочу вам помочь?
Ева с трудом стряхнула охватившее ее оцепенение, улыбнулась. В ее голове настойчиво крутился мотивчик: «В каждой строчке только точки после буквы Л…»
– Мария Варламовна, – взмолилась она. – Спойте ту песню, которой научил вас отец!
Глава 29
В вестибюле библиотеки было светло, пахло пылью и старыми коврами. Рядом с гардеробной располагалось окошечно с надписью «Справочная». Там Смирнову подсказали, куда ему лучше всего обратиться.
В гулких коридорах гуляло эхо. Сыщик толкнул нужную дверь и оказался в большом прохладном зале, уставленном столами. Кроме молодой женщины и паренька, которые подняли головы и посмотрели на вошедшего, в зале никого из посетителей не было. Худая дама в очках скучала за столиком библиотекаря, куталась в меховую жилетку.
– У вас что, не топят? – поежился Всеслав. – Ну и холодина! Как же вы тут сидите?
Дама в очках неприветливо взглянула на посетителя, который не интересовался наукой, а задавал глупые вопросы. Она бы с удовольствием отправила его подальше, но привычка к вежливости возобладала над эмоциями.
Сыщик протянул ей фотографию, на которой стояли рядом, улыбаясь, мужчина и женщина.
– Посмотрите, пожалуйста, внимательно, – указал он на мужчину. – Вы знаете этого человека?
Если худая дама ответит отрицательно, придется уйти ни с чем. Всех остальных Смирнов уже обошел. Он затаил дыхание…
