как Драгины, сбежали от цивилизации в глухомань, бездорожье. Во всем своя прелесть и своя необходимость.
Дом Драгиных Валерий нашел легко: первый после поворота в сторону клуба, – так ему подсказали местные на автобусной остановке.
Во дворе мальчик лет шести стрелял из рогатки по воронам. Он резво подбежал к воротам.
– Ты к нам, дяденька?
– А ты Драгин? – улыбнулся Валерий.
– Да.
– Тогда к вам. Родители дома?
– Мамка скотине варит, – картавя, старательно выговорил мальчик. – А папаня спит.
В будке у сарая грохотал цепью и заливисто лаял огромный рыжий пес.
– Не съест меня твой волкодав?
Мальчик покраснел от удовольствия, засмеялся, показывая редкие зубы.
– Не! Он добрый.
– Ну, веди меня в дом.
В кухне у печи хлопотала располневшая, совсем не похожая на тоненькую, застенчивую невесту, какой запомнил ее Хромов, жена Николая Драгина, Настя.
– Ой! – растерялась она. – Ты кого привел, Ромка?
– Я Валерий, муж Яны.
Женщина, не понимая, уставилась на гостя.
– Яна Вербицкая, – сказал Хромов. – Мы с ней познакомились у вас на свадьбе.
– Валера? – узнала наконец хозяйка. – Каким ветром тебя принесло? Ты ко мне или...
Хромов поспешил ее успокоить:
– К тебе, к тебе.
За стеной в комнате заплакал маленький ребенок, и Настя побежала к нему. Было слышно, как она ходит, скрипит половицами, что-то напевает, укачивая ребенка.
«Наверное, приняла меня за Колькиного дружка-алкаша, испугалась», – подумал Хромов.
Ромка схватил со стола оладью, начал жевать, зыркая исподлобья на гостя. От печи шел жар, пахло вареной картошкой, буряками; в огромном казане что-то булькало.
– Иди во двор, – тихо сказала Настя сыну. – Братика разбудишь.
Мальчик беспрекословно подчинился: взял еще пару оладий и вышел.
– Строгая ты, – усмехнулся Валерий.
Хозяйке было не до пустой болтовни. Ее ждала тяжелая деревенская работа – стряпня, стирка, уход за скотиной, потом, возможно, бессонная ночь с ребенком. Она устало опустилась на табуретку.
– Муж спит. Ты чего приехал-то?
– Тебе Яна кем приходится? – спросил Хромов.
Настя склонила голову набок, поправила волосы.
– Мама Яны была двоюродной сестрой... мужа моей тетки, кажется. Очень дальняя родня. А что?
– Тетка и ее муж живы?
– Оба покойники... давненько уже. Мы у Вербицких обычно останавливались, когда в Москву приезжали, а после... как мама Яны умерла, перестали.
– Почему?
– Яна странная... мы с ней близко не сошлись, и вообще, некогда разъезжать стало. Я родила, Колька запил... ссоры пошли чуть не до драки. Его с работы выгнали, ребенка кормить нечем, одевать не во что. Хорошо, родители помогали. Уговорила мужа закодироваться, он послушался... два года водки в рот не брал, а потом опять сорвался. Всё дружки его проклятые! Из одного запоя пускался в другой, пока мое терпение не лопнуло...
Настя изливала свое горе, а Хромов ждал удобного момента сообщить печальную новость. Не дождавшись, он просто сказал:
– Яна умерла.
Драгина словно наткнулась на невидимую преграду, замолчала и уставилась на гостя.
– Ты не знала?
Она не сразу сообразила, о чем идет речь.
– Господи! Да ты что? Как это случилось?
– Когда ты видела ее в последний раз? – спросил Валерий.
– Я? Ну... сейчас и не припомню. Года два назад, наверное. Она приезжала сюда, в Рыбное! Тогда еще
