Печать фараона

вовсе не значит испариться.

– Не-е-е-ет... что вы! Нет. Они... любили друг друга.

– И кто-то из них полюбил вас, господин Киселев. А что еще хуже, Марина и Вероника обе были неравнодушны к вам. В любовном треугольнике каждый за себя! Ревность порой толкает людей на безумные поступки.

– Я в это не верю, – прошептал молодой человек. – Как же «Алая маска»? Вы же не считаете, что Марина связана с ними?

– Все бывает. Комлева вела двойную жизнь, а вы этого не замечали.

В трубке воцарилась тишина. Господин Киселев пытался осознать услышанное.

– Она постоянно находилась на виду... когда же... нет, Вероника бы знала!

– Не исключено, что Грушина поплатилась именно за свою осведомленность, – заявил Всеслав. – Ей просто закрыли рот: мертвые не проговорятся! Марина исчезает, потом ее видят в общежитии в тот день и в то самое время, когда было совершено убийство. Согласитесь, странное совпадение.

Стасу показалось, что волосы на его голове зашевелились от ужаса. Он хотел что-то сказать в защиту Марины, но в горле пересохло.

– Я вам не советую бродить по улицам в темное время суток и открывать дверь кому попало, – предупредил его сыщик. – Берегитесь, господин Киселев. Вокруг вас творится нечто подозрительное.

Глава 14 Крым. Евпатория

Зимой в Крыму гостиницы пустуют. Господин Войтовский взял два отдельных номера – себе и ей, Герцогине.

– Я хочу жить в люксе, – заявила она. – Скажи спасибо, что я вообще согласилась приехать сюда.

– Будем дышать морем.

Утром он зашел за ней, постучал. В номере повсюду валялись дамские принадлежности: белье, украшения, косметика, расчески, шарфики – все те милые мелочи, от которых замирает сердце.

Эта женщина заворожила Леонарда своей неповторимостью, непредсказуемостью. Начало знакомства носило корыстный оттенок, но стремительно переросло в душевный пожар. Иначе чувство, которое испытывал Леонард Казимирович, он назвать не мог. Внутри у него все пылало, горело и плавилось, вспыхивало огненными вихрями. Усмирять их становилось все труднее.

– Пилигрим, – говорила она. – Ты теряешь хладнокровие.

Она не связывала его волнение, лихорадку нетерпения с любовью. Хотя разве любовь такова?

«А какая она? – спрашивал себя Войтовский. – По-видимому, мне до сих пор не приходилось ее испытывать. Возможно, я путаю это чувство с чем-то другим».

Странная, жгучая смесь интереса, подозрительности, романтической дымки, мистики и сексуального влечения ставила его в тупик. Леонард находился между небесами и преисподней, со всеми ее муками и болью. Герцогиня была рядом, казалась доступной, а когда он пытался коснуться ее, ускользала из рук. Она настолько не соответствовала созданному им идеалу женщины и возлюбленной, что Войтовский засомневался: а достаточно ли он знает себя? В нем неожиданно проснулся незнакомец, желания которого шокировали несколько консервативную натуру Леонарда. Глядя на Герцогиню, он словно сбрасывал чужую кожу и становился пылким, безрассудным и возбудимым, перерождался, выходил из берегов, подобно горному потоку во время дождей. Этого нового мужчину в себе он открыл только благодаря чудесной встрече с ней, женщиной, которая...

Здесь, на запретном рубеже, он останавливался и вспоминал, что их свело вместе. Серебряный ковчежец шестнадцатого века... и прочие бесценные раритеты, о происхождении коих Герцогиня помалкивала.

– Какая тебе разница, как они ко мне попали? – удивлялась она. – Разве это имеет значение? Ты приобрел чудный ларчик, он подлинный, чего еще нужно?

– А остальные вещи?

– Они ушли в другие руки, этого не исправить. Смирись.

– Что будет с...

Она закрывала его рот прохладной, пахнущей духами ладошкой, снисходительно улыбалась, шептала:

– Главное, чтобы нас не нашли. Существуют обстоятельства, ты прекрасно знаешь какие. Моя беспечность завлекла меня в ловушку, которая едва не захлопнулась. Мне пришлось исчезнуть.

– Поиски не прекратятся, – Войтовский старался быть убедительным. – Ставка безмерно высока, ты рискуешь.

Она не возражала, просто замолкала, а спустя некоторое время начинала говорить на отвлеченные темы.

Однако господин Войтовский надеялся проникнуть в тайну Герцогини. Он отступал, принимая ее правила игры, затем снова исподволь начинал расспросы. «Осада крепости» длилась уже достаточно долго.

– А если там кровь? – усмехалась женщина. – Много крови?

Тогда замолкал Леонард, проверяя себя, прислушиваясь к внутреннему голосу, – совместима ли кровь с целью, которую он преследовал?

– Без крови подобные вещи редко обходятся, – признавал в нем Пилигрим. –