– Ладно, – сдался он. – Такой гарантии, конечно же, нет. Убийством Грушиной занимается уголовный розыск, попрошу майора навести справки в Шахтах. Вдруг что-нибудь всплывет.
– Милиция будет искать пропавшую Марину?
– На каком основании? Человек она совершеннолетний, полностью дееспособный, свободный, согласно конституционным правам может уехать куда угодно, попросту уйти из опостылевшей общаги, никому об этом не докладывая. Она не обязана ставить в известность о своих планах ни подруг, ни кого бы то ни было еще. Захочет – вернется, не захочет... никто ее не заставит. То, что она с работы не уволилась, ерунда; долгов за ней не числится, работодатель уволит ее самостоятельно, за прогулы. Вот и все! За комнату заплачено вперед, с законом у Комлевой конфликтов не было, заинтересованных в ее поисках лиц не существует. Пока! Стасу криминальный скандал только во вред пойдет, потому он и промолчал, когда с ним беседовали.
– Выходит, Марину ищем одни мы?
– Согласно просьбе клиента, – кивнул Смирнов. – Не забывай, что я работаю на Киселева, а не против него.
Ева налила себе холодного кофе, глотнула – скривилась: горько. В уме роились такие же горькие мысли. Расследование не продвинулось ни на шаг, Вероника убита, Киселев сидит дома, пьет. Интересно, его страх – притворство?
– Если Стас все-таки связан с наркотиками и «Алой маской», Марина наверняка мертва.
– Помилуй, Ева, час назад ты утверждала, что она живехонька!
– Я совсем запуталась...
– Марина сама может оказаться членом банды, – неожиданно сказал сыщик. – Вероника, возможно, стала догадываться и... поплатилась за неуместное любопытство. Тогда не понятно, почему она открыла дверь. Подозревая Марину, она бы не впустила ее.
– Они так сроднились в детдоме, стали сестрами, пусть и не кровными. Как у Комлевой рука поднялась на единственного близкого человека? – недоумевала Ева. – Ты знаешь, мы невольно подтолкнули ее к роковому шагу. Возможно, став преступницей, Марина решила уйти, чтобы не подставлять подругу, не втягивать ее в неприятности. А тут вклинился Стас со своими поисками, нанял детектива... и Комлева, испугавшись или по настоянию сообщников, вынуждена была убить Грушину.
– Звучит гораздо правдоподобнее, чем история про наркодилеров. Тогда господин Киселев не зря пришел в ужас. Марина может и его убрать. Кто знает, какими мыслями делилась с ним Вероника? Как невольный свидетель, он и сам что-то замечал... не придавая значения. Что, если молодой человек проболтается, когда его начнут расспрашивать, докапываться до всех подробностей?
– Непонятно, почему Стас молчит в таком случае? – вздохнула Ева. – Не до конца осознает степень опасности? Неужели Марина способна убить парня, который спас ей жизнь?
– Это в прошлом. Зато сейчас Киселев представляет реальную угрозу. К тому же у Комлевой не дрогнуло сердце зарезать подругу! Марина могла обзавестись новыми друзьями, единомышленниками, повязанными с ней кровью. Не исключено, что у нее появился возлюбленный, ради которого она готова на все.
Ева подумала, как уживаются вместе любовь и жестокость, как противоречивы, темны души людские. Как легко вслед за страхом приходит смерть.
– Да, но почему же Марина не сменила одежду? – выпалила она первую пришедшую в голову мысль. – Надеялась, что ее никто не узнает?
– На нее практически никто и не обратил внимания, – объяснил Всеслав. – Думаешь, жильцы знают, у кого какое пальто? Днем большинство из них на работе, остальные заняты своими проблемами. Показания свидетельницы – случайность. Женщина не уверена, что видела именно Комлеву, она так подумала. Явись Марина в черной куртке и брюках, как делают члены банды, подруга бы ее не впустила.
Ева закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на анализе фактов, – тщетно. На ум пришла убитая Хромова.
– Ты ездил в Кунцево?
– Конечно. Поговорил с соседями. Жаль, в многоквартирных домах проживают такие же равнодушные к ближним люди, как и в общежитиях. Никому ни до кого нет дела. Одна словоохотливая дама попалась – я помог ей снять кошку с дерева, а она одарила меня царственной улыбкой и соблаговолила ответить на пару вопросов. Ее зовут Раиса Зиновьевна, она занималась похоронами Хромовой, а потом приехал ее муж.
– Чей, Раисы Зиновьевны? – не поняла Ева.
– Хромовой! Оказывается, она была замужем, только супруги несколько лет назад разъехались. А когда Хромова погибла, ее муж явился оформлять на себя квартиру. Он наследник. По словам Раисы Зиновьевны, поведение молодого человека выглядит весьма странно, – он утверждает, что ничего не знал о смерти жены и что его вызвал из Старицы адвокат. А еще соседка подозревает Валерия Хромова в убийстве жены.
– Из-за квартиры, что ли?
– Она считает это мотивом. Говорит, Хромов мог договориться с бандитами... или он сам бандит. Теперь, когда хозяйка мертва, они продадут квартиру и поделят деньги. Раиса Зиновьевна утверждает, будто он и ей собирался голову проломить молотком, да не осмелился. Ему, дескать, до вступления в права наследования надо вести себя осторожно.
– Значит, Хромов хотел стукнуть соседку молотком по голове? – хихикнула Ева.
– Она видела молоток на полу в прихожей.
– Может быть, человек гвозди забивал!
– У страха глаза велики, – улыбнулся сыщик. – С другой стороны, получается, что Хромова, как и Вероника, сама впустила убийцу. Если это был муж, картина примерно ясна: он либо позвонил, и ему открыли, либо воспользовался своими ключами.
– Откуда у него ключи от квартиры?
– Хромов объяснил Раисе Зиновьевне, что привез свои ключи, которые умышленно не оставил жене,
