Смирнов и сам не отдавал себе отчета, чего вдруг попросил у Валерия разрешения взять вышивки с собой, подумать над ними. «Черт их, баб, разберет! – выругался Хромов. – Наломают дров, а нам расхлебывать. С кем она связалась? Кому дорогу перешла? Поди догадайся! О мертвых плохо говорить грех... только ведь она и меня подвела под монастырь».
Ева думала о другом: поездка Яны в Рыбное, старые вышивки и прочие подробности ее частной жизни вряд ли помогут разгадать загадку ее смерти. Да и существует ли загадка? Разве что подозрительное «наследство» настораживает: чем не мотив для убийства?
– А как же погибшая Вероника Грушина? – спросила Ева. – Она ни в какое Рыбное не ездила, кружев не плела, наследства не оставила, а с жизнью рассталась. А ее исчезнувшая подруга Марина? Между прочим, твоя задача – найти именно Комлеву.
– Да знаю, знаю. Завтра Стас выходит на работу, придется подстраховать его. Он ужасно напуган.
– Будешь его охранять?
– Наблюдать.
Сыщик рассказал о похоронах Вероники. Церемония прошла обыкновенно, ни одного факта для расследования не представила – пустая трата времени.
За окнами свирепствовала метель. Лампа мигала – падало напряжение. На столе, накрытом бархатной скатертью, стояли свечи. Ева держала их на случай отключения электричества. От свечей шел слабый запах парафина.
Смирнов задержал взгляд на черном квадрате окна, встал, закрыл шторы. Его потянуло в сон. В морозную ночь, после чашки чая с медом, сладко спится в тепле, в мягкой постели, рядом с любимой женщиной.
– Как называется книжный магазин Хромовой? – зевая, поинтересовалась Ева. – «Анкор»?
– «Азор». Что это означает, по-твоему?
– В Атлантическом океане есть Азорские острова, – поразмыслив, сказала она. – Может, там пиратский клад зарыт? Из-за него и весь сыр-бор?
Всеслав усмехнулся.
– Пиратские сокровища? Это в твоем духе, дорогая. Другие версии есть?
– Азор... Азор... кажется, существует такое имя. В переводе с испанского «ястреб». Наконец пригодилось мое знание испанского языка! – обрадовалась Ева. – Азор – ястреб! Не очень подходящее название для магазина.
– Да уж. Надо бы выяснить, магазин и раньше так назывался или оригинальное словцо придумала Хромова?
Блаженную дрему прервал звонок «наследника». С другого конца города по каналу телефонной связи доносились вибрации лихорадочного волнения.
– «Они» дали о себе знать! – выпалил Валерий. – Твердят о каких-то условиях! Что мне делать?
– Кто? – не сразу понял Смирнов.
– «Они»! Настоящие хозяева! Вернее, я предполагаю, что звонили по поводу имущества. Они чего-то хотят, но говорят не прямо, а обиняками. Мол, послание получено... Какое послание?
– Не паникуйте. Вы ведь ожидали этого? Хозяева намерены вернуть права на свою собственность, только и всего.
– Меня не убьют?
– Помилуйте, как же тогда вы сможете вернуть им деньги и недвижимость?
– Почему-то я не испытал облегчения от ваших слов, – пожаловался Хромов. – Какие условия «они» имеют в виду?
Сыщик посмотрел на часы – поздновато. Лучше поговорить завтра, на свежую голову. Так он и сказал Валерию, пока просто не зная, какой дать совет.
– Разве у меня есть выбор? – недовольно буркнул тот.
Ева, сонная, поднялась, взяла второе одеяло и ушла спать в кабинет. Ночные звонки лишали ее покоя.
Смирнов лежал с открытыми глазами, думал: «Объявились владельцы подозрительного имущества. Что за этим последует? Какая ниточка связывает убийство Яны и Вероники? А если этой связи нет? Мне просто хочется, чтобы она была... иначе придется начинать все заново, искать другие подходы».
Сон как рукой сняло. Всеслав вскочил, прошел в гостиную, щелкнул выключателем – яркий свет резанул по глазам. На столе валялись разбросанные вышивки: ювелирная гладь, аккуратный крестик... миниатюрные картины, «нарисованные» иголкой и нитками. Зачем Яна привезла их из Рыбного? Еще один ложный след или...
Он набрал номер господина Киселева. Тот тоже не спал.
– Марина и Вероника не занимались вышиванием? – спросил сыщик.
В трубке раздался нервный смешок Стаса.
– Нет. По крайней мере я не замечал.
– А вышитые вещицы у них были? Подушечки, салфеточки... кошельки?
– По-моему, на вас плохо подействовали похороны, – съязвил Стас. – Бессонница, болезненные фантазии. Какие, к черту, подушечки и кошелечки?! Мне завтра... пардон, сегодня... на работу идти. Насчет метро, это обязательно?
