– Мы слишком давим на нее... Алиса – ранимая, чувствительная девочка.
– Мама! – взорвался Данилин. – У Алисы есть все, о чем может мечтать юная девица: отдельная комната, учеба в институте, материальное обеспечение, наше с тобой внимание. Она злоупотребляет благами, которые дает ей жизнь.
Александра Фадеевна ойкнула и схватилась за печень. Алексей Степанович побежал за лекарством. Вот так всегда! Стоит завести серьезный разговор, как матери становится плохо.
– Я хочу, чтобы моя дочь была счастлива, – всхлипнула Александра Фадеевна. – Вдруг она любит этого Глеба? Я боюсь, Лешенька... Она такая безрассудная, порывистая... начиталась книжек про любовь и возомнила бог знает что! Она может решиться на ужасный, отчаянный поступок... совершить непоправимое. Молодые не умеют ценить жизнь, они склонны к импульсивным, безумным поступкам...
– Не думаешь же ты, что они с Глебом убьют себя?! – возмутился Данилин. – Они все-таки не психопаты, не наркоманы, а нормальные люди. С какой стати им умирать? Во имя чего? Не придумывай, умоляю тебя!
– Они сделают это нам назло, – прошептала Александра Фадеевна, запивая лекарство. – Чтобы отомстить нам, причинить боль. Ужасную, невыносимую боль... Они сделают нас виноватыми в своей смерти. И мы остаток жизни проведем в своем собственном аду. Надо позволить им пожениться, Леша. Это их право, в конце концов.
– Право? Хорошо, что у них есть права! А у нас – одни только обязанности. Так? Сначала пусть получат образование, начнут зарабатывать деньги, а потом женятся, сколько им будет угодно – пять раз, десять!
Данилин вскочил, вышел из кухни, хлопнув дверью. Слова матери встревожили его сильнее, чем он мог предполагать. Алисе с ее романтическими бреднями вполне по духу идея повторить «подвиг» несчастных возлюбленных из Вероны [2]. А уговорить Глеба для нее – пара пустяков. Он так ее обожает, что готов на все, на любую вздорную выходку, которую она придумает.
Желание добраться до милой сестрички и всыпать ей как следует с новой силой овладело Данилиным. Жаль, что сейчас нет монастырей, куда можно было бы отправлять зарвавшихся девиц, чтобы они в тишине кельи и молитвах обретали смирение.
– Идемте обедать, Алексей, – предложила Гудкова, отвлекая его от невеселых мыслей. – В столовой сегодня уха и карп под майонезом. Я ужасно проголодалась.
Они спустились в столовую, поели. Лидия Петровна с удовольствием, а Данилин без аппетита. Карп и правда был недурен, но, чтобы получать наслаждение от еды, нервы должны быть расслаблены. Алексей Степанович же находился в тревоге и напряжении. Он хотел позвонить Славке, но передумал. Зачем беспрерывно дергать человека? Он и так делает свою работу.
– Ваш кофе остыл, – сказала Гудкова. – Да не терзайтесь вы так. Сколько вашей сестре лет?
– Двадцать...
– Вот видите, она уже взрослая. А к большим девочкам няньку не приставишь.
– Очень жаль, – пробормотал Данилин, допивая тепловатый кофе. – Я бы приставил. Взросление не зависит от размеров тела, к сожалению. Большой дурак – все равно дурак.
– Знаете что? – улыбнулась Лидия Петровна. – Сходите-ка вы к ясновидящей. Любая информация лучше, чем ее отсутствие.
– За кого вы меня принимаете? Не хватало еще начать бегать по предсказательницам и колдунам!
– А вы не возмущайтесь, Алексей, – не сдавалась Гудкова. – Ходят же люди, обращаются. Им помогает.
– Ну уж нет! Лучше в милицию. Отнесу фотографию, напишу заявление... пусть ищут!
Данилин не признался, что уже попросил своего друга, частного сыщика, заняться поисками сестры. Постыдился.
– Милиция искать не станет, – сказала Лидия Петровна. – У них других дел по горло. Сколько прошло дней, как Алиса ушла?
– Какая разница?.. Ладно, есть у вас знакомая колдунья? – уступил он ее натиску. – Пожалуй, стоит попробовать. Боже! До чего я дошел!
После работы Гудкова повела Алексея Степановича в ближайшее почтовое отделение. Ясновидящая работала телеграфистом. Она оказалась ничем не примечательной женщиной лет пятидесяти, с обыкновенным лицом и обыкновенными, спокойными глазами. Звали ее Полиной Владимировной.
– Полечка, – запросто обратилась к ней через окошко стеклянной перегородки Гудкова. – Я тут к тебе своего коллегу привела. У него сестра пропала.
Данилин смутился. Ему стало неловко за себя – явился на почту с глупейшим намерением узнать о судьбе Алисы у совершенно посторонней женщины, какой-то телеграфистки. Бред!
– Простите, я...
– Подождите секундочку, – сказала ясновидящая. – Я попрошу напарницу меня заменить и выйду.
– Идемте! – толкнула его в бок Лидия Петровна. – Постоим у окна. Да не тряситесь вы так! Полина не кусается.
Через пару минут к ним подошла телеграфистка.
– Как зовут вашу сестру? – без всякой предварительной подготовки спросила она.
– Алиса...
– Фотография есть?
Данилин полез в карман, достал портмоне, где в прозрачном карманчике носил карточку сестры в выпускном платье. Он сам сделал снимок на церемонии вручения аттестатов и очень им гордился. Алиса на
