сестра твоего друга!
– Ладно, что еще ты там накопала? – сдался Смирнов. – Я действительно пустил это дело на самотек. Так не годится.
Ева заметно повеселела. Наконец-то она «достучалась» до упрямца, заставила его думать не только о Рогожине и пропавших картинах.
– Записи Алисы говорят о каком-то зеркале... – охотно принялась объяснять она. – И еще там упоминалось имя – Калхант. Судя по содержанию, этот Калхант – то ли колдун, то ли ясновидящий... теперь их не разберешь. Откуда он появился в жизни девушки? Это раз. И второе – то, что она описывает, похоже на наркотические видения. Страна чудес... из которой она обещает вернуться, как только пребывание там ей наскучит, – не галлюцинации ли случайно?
Господин сыщик внимательно слушал. Слова Евы перестали казаться ему пустыми выдумками.
– И еще! – продолжала она. – Как я уже говорила, Алиса Данилина втайне от своей семьи работала манекенщицей в модельном агентстве. Жаль, она не написала, в каком именно. Там она могла приобрести новые, опасные знакомства и связи. Ты же понимаешь, какая это среда! Стоит поинтересоваться этим агентством. Девушка пишет, что Глеб ревновал ее, следил за ней... так что он может знать, где находится агентство. Другого источника я пока не вижу.
– Надо найти Глеба и поговорить с ним! – решительно сказал Всеслав.
– Так я ищу, – Ева показала на карту. – Видишь? Вот железная дорога, по которой Конарев ехал на электричке. Его приятель, Колька, примерно помнит название населенного пункта, вблизи которого работает бригада Глеба. То ли Выселки... то ли Оселки...
– Дай-ка мне!
Смирнов со знанием дела принялся изучать карту. Ни Выселок, ни Оселок он не нашел. Зато его насторожило кое-что другое.
Ева сварила какао и разогрела мясной рулет с грибами. Но Славка так увлекся, что даже не почувствовал вкусного запаха.
– Интересно... – пробормотал он, не поднимая головы. – Очень интересно.
Ева положила на хлеб толстый кусок рулета, протянула ему.
– Давай ешь, а то с ног свалишься, Шерлок Холмс!
Смирнов начал жевать, не отрываясь от карты. Он съел бутерброд и протянул руку за вторым.
– Надо найти Глеба, – пробормотал он с набитым ртом. – Завтра! Нет, могу не успеть... Черт! Смотри... это, скорее всего, не Оселки, а... Васильки. Точно! Деревня Васильки – такое вот цветочное название. Причем от железной дороги придется еще пилить автобусом.
– Тогда будет удобнее на машине, – предложила Ева. – Возьмешь меня с собой?
– Завтра хоронят Рогожина, – вздохнул сыщик. – Мне желательно поприсутствовать. Пойдешь со мной? А потом посмотрим.
Ева просияла и не захлопала в ладоши только потому, что такое проявление эмоций не приличествовало случаю.
– Конечно, – сказала она. – У меня есть чудесная черная вуаль. Кстати... как все-таки умер Рогожин?
– Я уверен, что художника убили. Но милиция посчитала иначе. Официальная версия – самоубийство.
– А что с кражей? – осторожно поинтересовалась Ева. – Есть наметки?
– Никаких... Чертова картина как сквозь землю провалилась!
– Ты же ни разу не видел полотно. Как ты его ищешь?
– Чернов по большому секрету дал мне фотографии, сделанные за день до открытия выставки.
– Можно мне взглянуть?
Глаза Евы сделались большими и потемнели, когда она увидела снимок.
– Потрясающе.... – прошептала она. – Если такое впечатление производит фотография, то какова же сама картина?!
– Скоро будет готова копия, которую фирма «Галерея» собирается выдать за оригинал и продать по баснословной цене, насколько я понимаю, – сказал Всеслав, дожевывая третий бутерброд. – О, да тут грибы? Вкусно...
– Распробовал! – улыбнулась Ева.
Фотография «Нимфы» взбудоражила ее, пробудила какую-то неясную тревогу. До самого утра Ева так и не смогла сомкнуть глаз.
– Грех великий – хоронить самоубийцу в освященной земле, – шептал кто-то за спиной Смирнова. – Хотя сейчас за деньги маму родную продадут, не то что христианские обычаи!
– Так ведь... ходят слухи, будто бы он не сам на себя петлю-то накинул...
– Да сам, сам! – не согласился первый голос. – Савва смолоду не в себе был. Чего стоит это его увлечение загробной живописью? Он, почитай, ни одной картины с натуры не написал, ни одного пейзажа! Все по могильникам ездил... до самой Италии добрался... а что толку? Мертвые – они и в Италии мертвые. Савва, видать, мысленно уже давно на том свете поселился...
– Тише... – вмешался женский шепот. – Негоже о покойнике плохо говорить!
Голоса стихли, к великому неудовольствию сыщика. Он надеялся уловить какой-нибудь скрытый намек,
