– Это мое дело, – огрызнулся Глеб, по-волчьи зыркнул черными глазищами.
– Не боишься, что уволят?
– Теперь не боюсь.
Они со Всеславом как будто играли в кошки-мышки друг с другом. Оба чего-то недоговаривали, изворачивались, ходили вокруг да около.
– Ладно. А зачем ты мне зеркало показал?
– Думал, ты больше меня знаешь... подскажешь что-нибудь. Откуда оно у Алисы?
Сыщик пожал плечами:
– Сам теряюсь в догадках.
Это была половина правды. Смирнов не знал, как зеркало попало к Алисе, но предполагал, чье оно.
– Зачем ты в склеп полез? Что искал? – спросил Глеб.
– Интересно стало...
– Врешь! – оскалился парень. – Любопытный, значит? Тебе это чуть жизни не стоило! Тот, кто тебя закрыл, наверное, приходил потом, проверял... живой ты или сдох? А тебя и след простыл. Он теперь в раздумьях... как с тобой дальше быть?
– Ты его рассмотрел?
– Нет, – мотнул головой Глеб. – Темно было.
Ева заснула на диване в гостиной, ее тихое дыхание, рассыпавшиеся по подушке волосы привели Смирнова в умиление. Он наклонился и поцеловал ее горячую щеку. Ева шевельнулась...
– Это ты?
– Я. Спи...
Славка на цыпочках вышел, осторожно прикрыл за собой дверь.
Еще полгода назад он боялся, что со временем любовь к Еве начнет угасать, превращаться в привычку. Так часто бывает – когда мужчина и женщина изо дня в день живут бок о бок, видят друг друга без прикрас, отношения становятся обыденными. Из них уходят романтика, свежесть и волнующие переживания. Наступает скука.
Смирнов тщательно скрывал от себя, что невольно ожидает этой скуки. Он даже придумал несколько способов борьбы с ней. Но они не понадобились.
Ева же, казалось, вовсе не думала об этом. Она удивляла его своими всплесками эмоций, капризами, рассуждениями. Она вмещала в себя тысячи женских недостатков и достоинств, от возмутительной рассеянности до необычайной серьезности. Она могла скользить по поверхности, но иногда достигала такой глубины ума, что Всеслав не успевал за ней. Ее мышление было построено не по законам логики, а по законам чувственного, интуитивного постижения. И там, где интеллект заходил в тупик, Ева помогала Смирнову подсказками, основанными на проблесках «небесных молний». Так она называла свои догадки.
Ева могла разбудить его среди ночи или ворваться в ванную, когда он стоял под душем, с невинным заявлением: «Меня осенило! Послушай...» И ее стоило выслушать. Сначала ее слова вызывали недоумение и протест, но потом...
Сыщик научился ценить те
Всеслав вернулся домой за полночь после беседы с Глебом, выпил чаю и тоже улегся спать. Будить Еву не хотелось, и он постелил себе в спальне. Только добравшись до подушки, он ощутил, как сильно устал. Рогожинское дело перевернулось с ног на голову, Алиса Данилина как в воду канула... Сон пришел мгновенно, обрывая мысль на лету, окутал теплым, невесомым облаком...
Утром Смирнова разбудил телефонный звонок. Черт! Надо было отключить аппарат.
– Тебя, – сказала Ева, заглядывая в спальню. – Подойдешь?
– Куда ж деваться?
Пришлось вставать.
– Это Чернов беспокоит, – бодро представился Анисим Витальевич. – Хочу поинтересоваться, как там... наша кража? Есть новости?
– Мне нужна еще неделя, – подавляя зевок, ответил сыщик.
– Мы тут посоветовались с господином Шумским и решили, что... вы справились со своей работой. Выставка закрылась, «Нимфа» благополучно продана, все тихо... – Чернов сделал многозначительную паузу. – Имя спонсора вы нам сообщили. В общем, мы вам доплачиваем оставшуюся сумму, и дело с концом. Савву Рогожина не воскресишь – царствие ему небесное! – так зачем нарушать его покой, ворошить прошлое? Вы согласны?
– Ну, в принципе...
Смирнов плохо соображал спросонья.
– А то, что воров не нашли, может, оно и к лучшему, – заключил Анисим Витальевич. – Надеюсь, мы расстаемся к обоюдному удовольствию. И вам хлопот меньше, и нам спокойнее.
В трубке зазвучали гудки отбоя, а Всеслав все еще не совсем понял, о чем шла речь. Когда до него дошло, он длинно выругался и отправился под душ. Чернов с Шумским соскакивают! Этого следовало ожидать. Дьявольщина!
– Почему они заявляют, что я воров не нашел? – Горячий душ сыщик сменил холодным, чтобы
