«защита чехосло-ваков от немцев и поддержка попыток создания самоуправления и самообороны, при которых сами русские, возможно, будут согласны принять помощь». Как не без сарказма добавлял Черчилль, было даже сообщено о готовности США направить отряд молодежной христианской ассоциации, чтобы обеспечить моральное обучение и руководство русским народом2. И лишь только закончилась интервенция, как уже в 1922 году реакционная печать пыталась представить антисоветскую политику Антанты как оборону от мнимого советского экспансионизма. «Журналь де деба», например, писала, что советская внешняя политика якобы является продолжением «извечного русского стремления к территориальным захватам», объявляла: «Можно видеть за покровом революционного коммунизма панславистские мечты» .
Поколение, свершившее первую в истории победоносную социалистическую революцию, отстаивавшее ее в суровых боях против внутренней и внешней реакции, горячо верило в то, что в самом близком будущем на земле будет безраздельно торжествовать раскрепощенный труд и утвердится всеобщий мир между народами, сбросившими цепи угнетения и эксплуатации. Однако история пошла другим, «зигзагообразным» путем. На долгие годы молодая Страна Советов оставалась одна в капиталистическом окружении и была вынуждена либо вести вооруженную борьбу против контрреволюционной интервенции, либо постоянно считаться с угрозой возобновления империалистического нашествия. Потребовался гений В. И. Ленина, чтобы в новых исторических условиях с безошибочной точностью определить единственно правильное решение проблемы взаимоотношений между Советской республикой и капиталистическими странами. Уже в первые месяцы существования Советской республики В. И. Ленину и Коммунистической партии пришлось выдержать упорную борьбу против сторонников авантюристической, антимарксистской теории «революционной войны» для «подталкивания революции» в других странах, которая объективно вела к вовлечению молодого государства рабочих и крестьян в неравную борьбу с вооруженным до зубов германским империализмом. В. И. Ленин выдвинул в качестве фундаментальной цели внешней политики пролетарского государства установление отношений мирного сожительства между Республикой Советов и странами с другим общественным строем. Ленинская постановка и решение этой важнейшей проблемы, представляющие собой выдающееся достижение марксистской теоретической мысли, ныне осознаны всем человечеством как необходимый основополагающий принцип международных отношений, от соблюдения которого зависит будущее нашей планеты.
Республика Советов сразу же после своего образования пыталась наладить нормальные отношения с иностранными государствами. Уже после начала открытой вооруженной интервенции Советское правительство многократно обращалось с мирными предложениями: 5 августа 1918 г. - к американскому представителю Пулю, 24 октября 1918 г. - к президенту Вильсону, 3 и 7 ноября, 23 декабря 1918 г., 12 и 17 января, 4 февраля, 12 марта, 7 мая 1919 г. - ко всем правительствам стран Антанты4. Все эти предложения Антанта оставляла без внимания. Правда, чтобы обмануть общественное мнение, капиталистические государства предложили созвать на Принцевых островах конференцию, на которую должны были быть приглашены наряду с советскими делегатами представители различных белогвардейских группировок. Империалисты рассчитывали на отказ Советского правительства от этого приглашения, чтобы изобразить его врагом мира. Однако Советская Россия сорвала маску с мнимых миротворцев. Она выразила согласие на переговоры и заявила о готовности пойти на ряд уступок. После этого правительства стран Антанты поспешили похоронить проект конференции на Принцевых островах.
Советская Россия не прекращала борьбы за мир. В докладе народного комиссара по иностранным делам на заседании Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета (ВЦИК) 17 июня 1920 г. указывалось: «Наш лозунг был и остается один и тот же - мирное сосуществование с другими правительствами, каковы бы они ни были. Сама действительность привела нас и другие государства к необходимости создания длительных отношений между рабоче-крестьянским правительством и капиталистическими правительствами».
Интервенция продолжалась, приобретая широкие масштабы. Известно, чем все это закончилось. Несмотря на огромное экономическое и военное превосходство стран-интервентов и использование ими больших сил внутренней контрреволюции, империалисты потерпели полный провал в попытке уничтожить первое в мире рабоче-крестьянское государство. Союз российского рабочего класса и крестьянства оказался непобедимым союзом против капиталистов5. Победа советского народа над интервентами и белогвардейцами показала, какие неиссякаемые силы породила социалистическая революция, как неодолим новый передовой общественный строй. Большую помощь советскому народу оказала поддержка трудящихся всего мира, организовавших массовое движение «Руки прочь от Советской России!»
Как уже отмечалось, сразу после окончания интервенции реакционная печать стала запугивать европейского обывателя «большевистской угрозой с Востока» и даже пыталась представить антисоветскую политику империалистических держав как якобы оборону от «советской угрозы». Более того, не останавливаясь перед самой низменной ложью, правая пресса приписывала В. И. Ленину заявление о том, что окончание интервенции и гражданской войны открывает перспективу второго периода наступательных войн6. В действительности же уже весной 1921 года, сразу же после окончания антисоветской интервенции, В. И. Ленин подчеркивал: «Сейчас главное свое воздействие на международную революцию мы оказываем своей хозяйственной политикой… На это поприще борьба перенесена во всемирном масштабе»7.
Нами уже не раз говорилось об относительности исторических параллелей. И все же нельзя пройти мимо одной из них. Общественное развитие, отмечал В. И. Ленин, нередко происходит как бы по спирали. При всем неизмеримом различии между положением Советского Союза и всего социалистического лагеря в наши дни и обстановкой, в которой находилась молодая Республика Советов после окончания гражданской войны, можно отметить и элементы сходства. В обстановке 1921 -1923 годов были черты, часть которых впоследствии стала характерной приметой «холодной войны», а другие - разрядки международной напряженности и ее подрыва наиболее агрессивными кругами империализма, непрестанных усилий Советской страны по налаживанию международного сотрудничества.
В 1922 году, выступая на Генуэзской конференции, народный комиссар иностранных дел Г. В. Чичерин, следуя директиве В. И. Ленина, заявил: «Оставаясь на точке зрения принципов коммунизма, российская делегация признает, что в нынешнюю историческую эпоху, делающую возможным параллельное существование старого и нарождающегося нового социального строя, экономическое сотрудничество между государствами, представляющими эти две системы собственности, является повелительно необходимым для всеобщего экономического восстановления». Внешнеполитические акции, которые предпринимали В. И. Ленин и большевистская партия в те, уже далекие, годы, - в кровном родстве с советской политикой мира, разработанной и претворяемой в жизнь КПСС. Они связаны воедино неразрывной цепью идейной и практической преемственности. В этом смысле великий Ленин стоял у истоков политики смягчения международной напряженности. Ленинская политика явилась историческим прообразом миролюбивой внешней политики КПСС на современном этапе. Внешняя политика первых лет Советской власти заложила основы длительной мирной передышки для небывалых свершений первых пятилеток, изменивших облик нашей страны.
Много общего и в исступленных нападках империалистической реакции на внешнюю политику Страны Советов, проводившуюся В. И. Лениным после окончания гражданской войны, и политику, проводимую Советским Союзом в наши дни. С первых же месяцев нэпа буржуазная печать стала писать, что хозяйственное возрождение России возможно только на капиталистической основе, что по мере восстановления экономической жизни вообще «не останется места» для большевистских экспериментов8. У. Черчилль тогда поспешил заявить о «полном крушении социалистической и коммунистической теории»9. Нэп был якобы возвращением «к самому крайнему неравенству»10. Буржуазная пресса писала о «неприспособляемости марксистской ортодоксии к задачам реорганизации России»', именовала нэп «экономической контрреволюцией»'2. Провал прежних прогнозов о скором падении Советов, конечно, учитывался буржуазной и реформистской печатью. «Несмотря на это, - писала одна берлинская газета, - мы можем составить в самых общих чертах прогноз дальнейшего политического развития России. Или господствующая партия рано или поздно будет принуждена экономической необходимостью отказаться от своего безраздельного господства и встать на почву демократии (буржуазной. - Авт.), или ее диктатура будет свергнута революционным путем. Третьего не дано»13.
Повторяя вымыслы ультралевых оппортунистов, буржуазная пропаганда твердила, что «Ленин стал
