четвероногие довольно неэстетичного вида. По ассоциации с земной жизнью их можно было бы считать рептилиями, хотя по внутреннему строению они вряд ли относятся к этому классу, да и к любому ныне известному классу. Невозможно сказать, почему они строят курганы или проникают на территорию, занятую людьми. Также невозможно сказать, каким образом они умудрились завоевать колонию людей, вооруженных новейшим оружием, защищенных мощными сооружениями. Все это говорит об их высокой степени приспособляемости.
Я возражаю против мнения некоторых членов миссии о том, что колония людей столкнулась с разумом. Я не выступаю против того, чтобы люди поселились в этой экосистеме, но протестую против попыток оценки истинной ценности местных форм жизни на базе антропоцентрических стандартов. Планета должна развиваться по своим собственным законам.
Документ В. Доктор Карл Эброн
Наблюдения показали, что поселения людей разбросаны по холмам так, что потребуется много сил и времени, чтобы собрать людей и вывезти их с планеты. Колонисты города скорее всего спокойно подчинятся нашему требованию, но остальные не будут столь же покорны. В результате наших попыток забрать их силой люди рассеются по всей планете, где можно жить, не имея развитой технологии. Таким образом люди «загрязнят» местную разумную жизнь, и мы окажемся в весьма интересной ситуации – первый контакт с разумной средой, в которую вкраплены наши же сородичи.
Моя рекомендация состоит в том, чтобы создать изолированную точку наблюдения, откуда мы можем фиксировать течение события в натуральном виде. Другое логическое решение – это полная стерилизация загрязненной области, удаление оттуда как людей, так и местных форм жизни. Но это драконовское решение не может считаться приемлемым. Мы люди, и наша мораль не разрешает нам прийти к такому решению ситуации. Я не знаю, разумна ли здешняя жизнь, но совершенно ясно, что она не угрожает нам, не оказывает сопротивления, и я считаю, что нам следует сохранить существующее статус кво. По крайней мере, до тех пор, пока мы не будем иметь достаточно информации, чтобы принять обоснованное решение.
Документ G. Доктор Чандра Картье
Экстремальные предложения доктора Кендрика таковы, что могут быть распространены на любую форму жизни в любом мире. Но я считаю, что ситуация на Геене более специфична. Мы до сих пор не уверены, есть ли здесь разум. Опасность лежит в нас самих. Мы увидели, что человеческая цивилизация потерпела здесь крах, и у нас тут же возникли атавистические подозрения о враждебности здешнего мира. Я категорически против того, чтобы со стороны наблюдать, как люди будут жить здесь в нищете, без здравоохранения. Я считаю, что будет преступлением против человечества, если мы воздвигнем стену между нами и этими несчастными. Напротив, мы обязаны создать больницы, учебные заведения, чтобы поднять жителей этой планеты до современного уровня знаний, чтобы они в конце концов смогли создать жизнеспособную колонию. Вероятно, для одного поколения прыжок из неолита в космическую эру будет слишком большим, но минимальную помощь мы обязаны оказать. Мы должны обеспечить этим людям возможность жить снова. Вероятно, необходимо ограничить площадь, в пределах которой эти люди снова смогут стать людьми. Как изолировать ее от остального мира – покажут дальнейшие исследования. Во всяком случае, опыт жизни этих людей даже в таких условиях говорит о том, что человечество достаточно мудро и умеет приспосабливаться к различным условиям жизни, к различному окружению.
...Оборудование и персонал, доставленные вам, позволят расширить вашу зону, включить в нее посадочную площадку, город, поля и доступ к реке. В первую очередь следует оборудовать больницы и учебные центры для местных жителей, но при этом не должна страдать безопасность Миссии, как от сил природы, так и действий местных форм жизни. Следует учитывать возможность враждебных действий агентов Союза.
Мы пытались войти в контакт с колониальными офисами Союза и получить от них сведения об этой колонии, но результаты минимальны.
Ввиду отсутствия информации мы рекомендуем создать зону безопасности максимально возможной, исходя из соображений безопасности и тактических соображений. Необходимо избегать конфликтов как с людьми, так и с местными формами жизни, однако это не распространяется на эффективность защитных систем. Мы пока не можем сделать вывод о разумности калибанов и будем ждать дальнейшей информации.
Распределение приоритетов миссии:
1. Безопасность зоны действия.
2. Выяснить, не действуют ли здесь агенты Союза; если да, то принять меры.
3. Обеспечить безопасность города и прилегающих окрестностей.
4. Обеспечить медицинскую помощь и создание образовательных центров для колонистов.
5. Обеспечить торговлю в центре колонизации, чтобы создать здесь зависимое от Альянса поселение и привлечь людей из рассеянных поселений.
6. Дать местным жителям основные понятия о гигиене, сельском хозяйстве, мелких ремеслах и управлении.
7. Обеспечить свою защиту от любых посягательств, используя минимально необходимое для этого оружие.
Через некоторое время прибудет следующий корабль, который доставит орбитальный модуль с оборудованием и персоналом. Модуль вместе с челноками обеспечит постоянное наблюдение поверхности планеты, доставку припасов.
Недопустимо, чтобы люди, независимо от того, как они сюда попали, продолжали страдать. Миссия Альянса должна действовать в общении с людьми, согласуясь с указаниями Секции 9 о процедуре первого контакта. Миссия должна как можно быстрее ответить на вопрос о наличии разума у местных форм жизни, решить, какие области планеты могут быть населены и разработаны высшими формами жизни.
Вопрос высшего приоритета – создание посадочной площадки возле Нового Порта...
– Значит, решено осваивать планету, – сказал Эброн, – не обращая внимания на местную жизнь.
– Это политическое решение, – заметил Кендрик. – Нам предложили Геену. И нам она нужна. Союз засеял ее, мы будем культивировать. И все будут счастливы. И дьявол с ними – с калибанами.
– Этого нет в инструкции, – сказал Картье.
Кендрик глубоко вздохнул, выпустил воздух.
– Конечно, нет. И быть не может. Но ты же делаешь все по своему разумению, не так ли?
– Нет, – сказал Картье, – к сожалению, нет.
Уже много дней Пиа-старшая сидела на холме и смотрела вниз, на лагерь. Чтобы прийти сюда, ей потребовалось пройти очень много – трудный путь для старой женщины. Клауд совсем выбился из сил, пока дошел сюда.
Сердце его гулко билось, когда он поднялся наверх. Он боялся этой старой женщины, потому что она сидела неподвижно, как сидела его мать, когда умерла. И потому, что она была тонкая и сухая, как палка. И потому, что она была очень странная. Ибо только странный человек мог приходить сюда и смотреть вниз, куда он не мог спуститься.
– Пиа, – сказал он тихо, и, сделав круг, присел перед нею на корточки. Было холодно, и Клауд ужасно замерз. Он дрожал и смотрел в лицо, сморщенное, как высохший фрукт, в глаза, черные, как камни Стикса, и такие же холодные. Волосы у старухи были длинные. Она давно не стригла их. – Пиа, отец желает тебе здоровья.
Долгое время на него смотрели ничего не выражающие глаза. Затем Пиа-старшая подняла костлявую руку.
– Этой весной поднялись новые дома.
Клауд повернулся на корточках, чтобы посмотреть. Да в лагере появились новые большие странные здания. Старая женщина заговорила с ним. Он повернулся к ней, надеясь, что ему удастся уговорить ее идти домой.
– Они снесли курганы и проложили дорогу к реке, – сказала старуха, – но ты не помнишь, как было раньше.
– Они сравняли курганы с землей.
– Они продолжают строить. Смотри, как протянулись ограды. Они охраняют поля.
– До ограды нельзя дотрагиваться. Она причиняет боль.
Пиа резко вытянула руку вперед, щелкнула пальцами. Если бы у нее в руке была палка, она ударила бы Клауда.
– Кто научил тебя говорить? Ты умеешь говорить, а дети Найна и моего брата Джина не говорят. Почему ты говоришь?
– Чтобы быть похожим на людей, – проговорил он, дрожа. – Чтобы быть похожим на них... – он проглотил последнее слово, так как глаза старухи приковали его к земле.
Она долго смотрела на него, затем приподняла край накидки, приглашая его в теплоту своих рук. Он двинулся к ней, так как она напугала его, сделав то, чего никогда не делала, даже когда он был маленьким. Он двинулся к ней и потому, что дрожал от холода. Ему было десять лет. Он был достаточно взрослым, чтобы бояться ее тела, которое уже перестало быть телом женщины или мужчины – настолько она была стара, суха, хрупка. Руки Пиа обняли его. От нее пахло дымом и травами. Волосы ее были длинные и седые. Рука обняла его с невиданной лаской, и в нем пробудились воспоминания раннего детства. Он смотрел в лицо Пиа, лицо, которое никто не видел улыбающимся.
– У меня был брат, – сказала она. – Его звали Грин. Он ушел в курганы и забыл человеческую речь.
