буркнул: «Пока что там всего один и есть. Прошел прямо через сигнализацию периметра и прицепился к Иану. Иан приказал вернуть назад спасательную партию. Он явно не чувствует угрозы для себя».
— Простите, сэр, — вмешался голос его секретаря. — Звонит Вордикт, говорит, это срочно, по поводу вашего сына, сэр.
Итак, Гильдия действительно слушала. Гильдия собирается раздуть вокруг этой истории жуткий скандал и поиграть с избирателями в суровую политику. А я к такому не готов. У меня сын попал в беду там, внизу, а Вордикт, будь он проклят, хочет устроить цирк из этого события — все ведь отлично понимали, что оно неизбежно случится, с того самого часа, как добрались до этой звезды, — хочет мне мораль читать на тему «а знаете, что теперь будет?».
— Ему не сидится на месте, — сообщил слабый голос Иана. — Он хочет, чтобы мы шли дальше. Мне холодно и дышать трудно, вы уж простите, что я трясусь…
— Соедините его, — сказал он секретарю, имея в виду Вордикта, и объяснил жене: — Это Вордикт. Мне придется поговорить с ним. Иан нас не слышит. Но то, с чем он там столкнулся, не враждебное, там все нормально…
Иан словно задохнулся — резкий короткий вдох, и у Паттона застыло сердце.
Но тут далекий голос Иана проговорил:
— Это я на минутку потерял равновесие, вот и все. Все в порядке, со мной все в порядке, пусть никто не делает никаких глупостей.
Паттону захотелось, чтобы Гильдия отнеслась к этим словам со вниманием.
— Паттон! — донесся голос по другому каналу, — Паттон, это твоих рук дело, эта история на твоей совести, это твой сын там подвергается опасности, ты чертовски хорошо знал, что недалеко от базы находится селение. У меня есть документы. У меня есть свидетели. Ты все это задумал еще до того, как сделал сброс туда, попробуй только возразить! И будь уверен, я это дело вытащу на совет!
VI
Не было ни попыток сопротивления, ни угроз, ни оружия, и пока все шло удачно без особенных усилий. Может быть, лунный человек рассудил, что так лучше, и потому не сопротивлялся похищению. А может быть, на самом деле действует неблагоприятный случай, в нежелательном направлении, и вся это легкость только кажущаяся.
Манадги не считал себя ни суеверным, ни легковерным — по крайней мере, старался не быть таким. И если дело пошло так легко, когда другая сторона могла пустить в ход огромные силы, это его очень беспокоило.
Но лунный человек, маленький, на целую голову ниже его самого, казался очень хрупким созданием, легко запыхивался, быстро выдыхался даже на пологом подъеме. Бледная кожа этого существа стала еще бледнее, оно часто спотыкалось — но упорно старалось не отставать от Манадги.
Может быть, оно боится, как никогда и ничего в жизни не боялось. Может быть, просто у лунных людей такой характер, что они терпеливо на все соглашаются — по причинам, которые только им и понятны, — но Манадги никак не мог поверить в такой вариант, точно так же, как не мог полностью себя убедить, что заводные машины безопасны для посторонних.
Он шел и шел, и лунный человек брел спотыкаясь рядом и непрерывно что-то бормотал — Манадги даже начал гадать, это существо всегда такое странное или просто повредилось в уме. Да ведь когда он нашел его, оно сидело перед квадратом травы, дергало стебельки и тоже разговаривало само с собой, и тыкало пальцем в черную коробку со множеством пуговиц, что, наверное, имело какой-то смысл, но для какого дела — Манадги представить не мог.
Может, оно просто сумасшедшее. Может, все лунные люди такие — в том числе и те свирепые преследователи, которые сперва бросились в погоню, а потом отстали.
А может, все-таки, это и в самом деле слабый и вялый народ, который даже не в силах оказать сопротивление, когда одного из них похищают…
Но тогда кто выпустил заводные машины разорять долину?
Лунный человек отставал все сильнее — не выдерживал скорости, спотыкался на каждом шагу, а потом упал на колени и схватился за бок.
— Встань! — строго сказал Манадги и показал рукой.
Лунный человек вытер лицо — и на нем оказалась кровь, да, бесспорно кровь, красная, как у любого человека, она текла из носа — поток жизни, разорванный из-за того, что Манадги заставил это слабое существо бежать и подниматься в гору.
Манадги расстроился — он ведь совсем не хотел причинять существу вред, а оно все время старалось делать то, о чем он просил, даже сейчас, когда у него кровь течет по лицу.
Он, слегка тронув существо за руку, предложил ему сесть снова, и оно, похоже, обрадовалось и почувствовало облегчение; согнулось, прищемило пальцами ноздри, но тут же начало кашлять — а он забеспокоился, как бы оно не задохнулось от этого кашля и кровотечения.
Манадги присел, зажав руки между коленями, и подождал — он надеялся, что существо знает, как себе помочь. Да, в эту минуту оно вряд ли кого-нибудь напугало бы, оно, похоже, задыхается, словно жизни его угрожает неотвратимая опасность… Он вытащил свою флягу с водой и протянул существу, надеясь, что вода поможет.
Лунный человек глянул на него страдающим взглядом, потом открыл флягу и вылил немного воды себе в ладонь — наверное, хочет убедиться, что это действительно вода, подумал Манадги, — а потом обтер себе лицо мокрой рукой. Затем налил еще немного в окровавленную ладонь и выпил глоток. Кажется, это помогло ему унять кашель.
Но тут же, едва пришло в норму дыхание, лунный человек снова забормотал — вот странное создание!
Не уродливое, не страшное существо, решил Манадги, вот только эта кровь, размазанная по бледному лицу. Не страшное — но настолько странное, что его мутило при одной мысли, что надо прикоснуться к нему — или когда-нибудь снова воспользоваться своей флягой… но все равно ему было очень совестно, что он причинил вред этому созданию — только кто же мог знать, какое оно слабое…
Тем не менее, насколько он понимал, ассоциаты[6] лунного человека пустили по следу одно из заводных чудовищ.
— Встань, — сказал Манадги, используя точно то же слово, что и раньше. — Встань!
Лунный человек немедленно попытался сделать то, о чем его просили, и показывать жестом не потребовалось, значит, существо действительно поняло это слово. Он поднялся на ноги, сунув флягу под мышку, словно хотел оставить ее себе, и снова все время говорил на ходу — только теперь тонким, неуверенным голосом, без всякой твердости.
Они миновали поваленный камень праматери. Оставили позади ободранную догола землю и пошли по участку, заросшему густой травой с мелкими колючками, которая цеплялась за штаны и заплетала ноги. Дальше, у подножия холма, есть ручей, вспомнил Манадги, по другую сторону крутого откоса, за густыми папоротниками, тот самый ручей со сброшенным в воду плоским камнем. Вот это ему и нужно было — холодный, чистый ручей и возможность передохнуть немного в хорошо укрытом месте, куда заводная машина так просто не доберется.
— Осторожно! — предупредил он существо, потянув за синий рукав, и оно оглянулось на него, бледное, с окровавленным и испуганным лицом — и тут же лунный человек поскользнулся и свалился вниз под грохот камней и треск папоротника.
Свалился — но даже не вскрикнул. Шлепнулся задом наполовину в воду, наполовину на берег, опрокинулся на спину и остался лежать без движения, пока Манадги в страхе и ужасе торопливо съезжал вниз.
Он подумал, уж не переломало это хилое существо кости. Оно лежало тихо и неподвижно, а он мог думать только о том, что если злая судьба нашла способ вмешаться в их встречу, то он, возможно, только что погубил и себя, и айчжи — ему жутко было даже коснуться этого существа, но что другое оставалось
