проходит хорошо.
– Блин, на голодный желудок стрёмно как-то, – говорю я.
– Да у нас та же тема. Может до пиццерии сходим? – говорит Масел.
– Ну её на хуй! Я там неделю назад одному мудаку морду разбил, так что теперь вдруг меня узнают? Не хочу там появляться.
– Да, Олег, остались ли хоть заведения, где ты чё-нибудь не натворил?
– Ну, есть одна пивная.
– А, это где бритые что ли? Ну понятно, там все такие значит, ха-ха!
– Какие ещё такие? – говорю я, трясясь от холода. – Там все совершенно адекватные, это вообще самое спокойное место! Ладно, наливай по второй!
Мы выпиваем ещё. Наконец-то я почувствовал прилив тепла. Побыстрей бы в клуб, но водки ещё на пару раз. Со стороны клуба во двор заходят шесть парней в рэперской одежде и, сгрудившись в кружок, начинают раскуривать марихуану. Никитос и Масел только скривили рты и решили не обращать внимания. Вообще-то такую сцену здесь можно наблюдать каждую ночь, просто мы обычно не покидаем помещения клуба. Табак внутри курить можно, а марихуану нельзя. Лично я и табак запретил бы. На самом деле я прекрасно знаю всю ситуацию с наркотой в клубе. Ещё два года назад план там не курил почти никто. На редких курильщиков наркоты не обращали внимания. Год назад в клубе курили уже почти все! Как такое получилось, я до сих пор не понимаю, но похоже, что виноваты в этом рэпаки. С моей подачи и при содействии серьёзных людей марихуану в клубе курить запретили. И пришлось любителям раскуриваться выходить на улицу. Порой, когда выходила большая компания откровенных дегенератов, на улице их встречала компания злых скинхэдов. Это поубавило желания выходить у многих. Однако есть ещё отчаянные головы, любители побегать. А морозной зимней ночью и скинов на улицах поменьше. Вот и припёрлись опять.
– Бля, чё они приходят на техно вечеринки, им чё, рэперских не хватает?
– Да ладно, Олег, хуй с ними…
– На самом деле хуй!
Мы выпили ещё, и ещё, прошли мимо ржущей компании и зашли в клуб. Масел как всегда пытается пройти на халяву. Иногда у него получается, например, заверив в своём отношении к информационной поддержке вечеринки, или к распространению билетов. Но на этот раз тема не катит.
– Ну вас же нет в списках! Вот он есть, – строгая тётка указывает на Никитоса.
Он действительно там есть, потому что его магазин сотрудничает с клубом, и Никитос с улыбкой проходит на танцпол. Масел угрюмо идёт к кассе, и мы покупаем билеты. Раздеваемся и проходим. Всё как всегда зимой: полно народу, в центре и на сцене вытанцовывают девушки, соблазнительно крутя попами, постоянные тусовщики заняли все диваны, а новички толпятся у бара. Музыка подхватывает тело, и я по металической привычке чуть не начинаю трясти головой. Если честно, танцую я только достаточно пьяный. Но не слишком, конечно. В меру. Посмотрим, всё ещё впереди, может и пробьёт. Девушки проходят мимо походками фотомоделей, и на секунду бросают на меня заинтересованный взгляд. Но я не обращаю внимания – сразу ведутся только лохи.
Вот к Маселу пристаёт какая-то малолетка, а её подруга уже улыбается мне. Я узнаю эту улыбку, все начинающие шлюшки её используют, и смеюсь. Девушка думает, что это означает взаимность, и подходит ко мне вплотную.
– Тебя как зовут? – своим телом она слегка касается моего.
– Олег.
– А меня Марина.
Она в солнцезащитных очках, и это меня раздражает.
– Зайка, ты сняла бы очки, а то меня как-то обламывает не видеть твоих глаз.
Она снимает. Зрачки нормальные, значит просто выпендривается. Обычно в клубах тёмные очки носят те, кто употребляет кислоту, чтобы люди не ужасались при виде их глаз. Или вот такие девочки модницы. Она берёт меня за руку, и всё с той же улыбкой заглядывает мне в лицо. Мы оба немного двигаемся как бы в полу-танце. Меня просто двигают нервное возбуждение и адреналиновый приход, нахлынувший час назад во время проламывания башки антифозника, а также выпитая водка. На счёт аналогичной искренности движений Марины у меня предположений нет. Я держу её руку и думаю, как же обламывает общаться с такими малолетними дурочками. Она конечно симпатична, но моя девушка намного лучше. Жаль, что её здесь нет, она живёт в другом районе.
– А чем ты занимаешься? – спрашивает Марина.
– Э… Да ничем…
Раньше я бы рассказал, что я музыкант, что работаю в крутой фирме, в полушутливой форме сообщил бы, что я фашист. Кстати, я сейчас одет в лучших традициях футбольных хулиганов. Сейчас меня подмывает сказать, что я убийца, но я сдерживаюсь. Вдруг поверит?
– Зайка, я пойду пива попью…
– О, так ты меня угощаешь? Алён, нас угощают пивом! – она уже дёргает за рукав подругу.
Я точно так же дёргаю за рукав Масела и отвожу его в сторону. Видно, что он и сам этому рад.
– Блин, я её почти не помню, а она думает, что я её парень! Мы просто в одной кровати у Кроса неделю назад проснулись, но я тогда нажрался, и не помню даже, ебал ли я её! – ратерянно говорит Масел.
Девушки вопросительно смотрят на нас, я вытаращиваю глаза, изображая психа, потом улыбаюсь, и мы с Маселом уходим к бару. Можно сказать, вежливо их послали подальше.
– Да какие-то они шлюшные, – говорю я.
И думаю, что здесь ведь половина таких. Сидя у бара я осматриваю клуб. Как всегда тусуются небольшие группы нигеров и арабов. Вон две девушки, которые пару месяцев назад так же приставали к нам, сейчас трутся об обезьян. Красивые девушки, но очень глупые. Я стараюсь смотреть без ненависти, но внутри меня происходит расстрел. Я достаю телефон. И самому здесь будет плохо слышно из-за громкой музыки, но зато другие не услышат.
– Вячеслав, привет!
– Здорово, Олег! – слышу я из трубки.
– Как на счёт такси?
Слово «такси» я произношу многозначительно. В это время наблюдаю, как девушка танцует с нигером, откровенно имитируя половой акт. Она трётся об него джинсовой промежностью. Она целует его. Зайка, тебе разве не говорили, что нигер – это плохо?
– Когда? – спрашивает Слава.
– Ну, я думаю, через пару часов.
– В три ночи! Ну ладно, лишний часок в бильярдной посижу.
– Давай. Я тебе позвоню, как только… Всё, пока!
– Пока.
Я не хочу наблюдать расовое смешение нигде! И когда-то этот клуб будет чистым от цветных, их подражателей, наркоманов и шлюх. Я подхожу к ди-джею, посмотреть, как он играет. Это Крос, я его знаю. Толстый детина, иногда носит фанатские шмотки, сам сочиняет рэп, но читает его только по глубокой пьяни. Странный, короче, парень. Рядом стоят обкуренные сноубордисты, кто смотрит на Кроса, кто на девчонок. О, вон знакомая компания на диване.
– А, пивком балуемся?! Можно с вами посидеть?
– Садись, садись, Олег! Пивка?
– Не, я уже хороший… О, бля! – я вскакиваю.
– Олег, ты чё? Нормал ты, чувак…
