Я подумал, что мой моб кажется теперь группой детей, кидающихся снежками.
– Конечно и мы не в игры играем, – сказал вдруг разведчик. – Мы закупили большую партию оружия на чёрном рынке. Беззвучные пистолеты с глушителями, гранаты. Как только наши люди будут вооружены…
Вождь быстро переглянулся с разведчиком, но тот, пожав плечами, продолжал:
– Теперь бессмысленно секретничать. Дмитрий уже знает больше, чем кто- либо. Да и потом, мы же вооружим их, чтобы повысить их шансы на успех.
Последние слова разведчика вызвали во мне волну страха. Неужели они собираются послать меня и моих парней из провинциального города против этих кровожадных психов?!
– Но не можете же вы… – волнуясь, начал было я.
Вождь резко повернулся:
– Приказываю вам выехать в Москву всем мобом в следующем месяце и уничтожить моб Григория!
Я беспомощно взглянул сначала на одного, потом на другого… Это был приказ покончить жизнь самоубийством.
– Конечно, вы можете отказаться, – мягко сказал вождь, – но в таком случае вы уже не будете частью партии.
– Я объясню, почему именно вы, – торопливо начал разведчик. – В течение многих лет почти все соратники либо попадали к ментам, где их регистрировали, либо засвечивались иным образом. Короче, у нового афа моба имеется база данных многих наших активистов, мы же их в лицо не знаем. Появление даже самого маленького моба наших соратников на улицах теперь чревато нападением на них при совершенно непредсказуемых обстоятельствах! Мы ещё не известили никого о новой опасности, чтобы не деморализовать, но антифа могут не заставить себя долго ждать. Никого из вашего моба они не знают, поэтому вы можете оставаться незамеченными, уж на это-то у вас опыта всяко хватит. Постарайтесь опознать их первей, чем они вас, и убейте их!
Мои старшие соратники, стоявшие передо мной, подписывали мне смертный приговор, и я позволил себе дерзко спросить:
– В таком случае, может скажете, где мы сможем найти этих уродов?
Мой тон явно задел обоих, даже в глазах вождя промелькнуло что-то вроде смущения. Однако его следующие слова буквально ошеломили меня.
– Не знаю. Но вам предоставляется полная свобода действий, также мы дадим вам деньги. Вся Москва в вашем распоряжении.
Я растерянно повернулся к разведчику:
– Не сомневаюсь, что вы располагаете некоторыми данными о том, где они ошиваются. Такой немалый моб должен иногда попадать на глаза хоть кому-то. Должны же они где-то тусить, отдыхать…
– Эх, соратник, – печально улыбнулся он, – эти наркоманы не нуждаются в отдыхе. Они могут передвигаться весь день в поисках жертв, и даже могут не питаться и не пить пиво. Последствия они осознают только после окончания действия вещества.
Это конечно жёстко! Некоторое время в кабинете стояло молчание, потом я едва слышно произнёс:
– Коротко говоря, я должен отправиться со своими двадцатью парнями в неизвестный нам громадный город и убить всех отморозков из совершенно неизвестного нам моба, думающих только о пролитии нашей крови, способных биться без устали, натренированных в стрельбе, и могущих оказаться в любой точке Москвы. Я правильно понял?
– Да, правильно.
Уйти из партии или написать завещание. Вопрос чести.
– Когда в следующем месяце вы прибудете в Москву, а время вам даётся, чтобы подготовиться к долгому здесь пребыванию, мы выдадим вам оружие и деньги. О жилье тоже не беспокойтесь. Наверное, не нужно напоминать, что оружие не должно попасть в руки милиции, и не должна быть установлена ваша связь с нашей партией. При необходимости вы можете вступить в бой и с ментами.
Да, любимая партия предусматривала всё для того, чтобы мы погибли наверняка.
– Итак, если мы столкнёмся с этим мобом, мы будем должны их расстрелять.
– Да, расстрелять. Ну можете топорами зарубить, если вам так удобнее. Потом сообщишь нам. И… никаких телефонных звонков! Зайди потом в штаб и всё расскажешь.
Вождь прошёл к столу и сел.
– Вам выдадут карты Москвы, деньги для передвижений, некоторые инструкции и кое-что ещё. Детали предстоящего дела обдумаете сами. В душе ты не сомневаешься, что я посылаю тебя на верную гибель, не так ли, Дмитрий?
– Да, это так. Но со мной ещё двадцать парней, которым вероятно тоже предстоит погибнуть, если они решатся на это. Никто из них не боится умереть, но тут ведь вообще нет шансов… Неизбежность смерти, да ещё и в чужом городе, никак не назовёшь приятной перспективой.
– Если уж ты так настроен, не буду говорить «до свидания». Слава Руси! – вождь вскинул вверх правую руку.
– Слава Руси!
Я отсалютовал в ответ и направился к двери. Миссия обречённых…
– Дмитрий, если ты думаешь напиться перед отправлением домой, пожалуйста, – сказал сопровождающий меня разведчик. – до твоего выезда из Москвы рядом с тобой будет наш проверенный соратник. Понятно, что ты и сам можешь постоять за себя, но он будет охранять тебя от… тебя самого. Знаем мы про особенность твоих земляков находить неприятности на свою задницу в любом месте и в любое время…
7. День защитника Отечества
– Приветствую вас, уважаемые радиослушатели. Вы настроились на волну радио «Звёздная Зима». Слушайте нас каждый вторник и четверг в это же время. Сегодня мы в четвёртый раз выходим в эфир, и наша сегодняшняя передача будет посвящена предстоящему завтра митингу, проводящемуся в связи с днём защитника Отечества. Как вы, наверное, уже знаете, мероприятие организовывается лигой молодых антифашистов и поддерживается еврейским культурным центром, а проводится в честь недавно убитых трёх анархо-коммунистов, которые по нашим сведениям на самом деле умерли от передозировки наркотиками. На митинг приглашены всё те же ветераны, которые из года в год рассказывают о «злых фашистских нацистах». Однако непонятно, зачем нам вспоминать о старом, когда Отечество нужно защищать сейчас и сегодня? Очевидно, что нам постоянно напоминают о прошлом, чтобы отвести взгляды от настоящего. А какова же обстановка в настоящем, кто же сегодня защищает Отечество? Кто отбивает посягательства инородцев на свой народ, кто заботится о сохранении культуры своего народа, кто думает о судьбе своего народа? Уж конечно, не эти самые антифашисты и анархо-коммунисты, увлечённые африканской музыкой, гробящие своё здоровье наркотиками и проповедующие теории, ущербность которых показала сама история. Теперь всё иначе, чем шестьдесят лет назад, теперь Отечество защищают те, кого многие привыкли называть фашистами или нацистами. Мы называем их национал-
