мозг... И вдруг в зале импрессионистов мы обнаружили нашу девочку... Таня с самым независимым и серьезным видом, по-стариковски заложив руки за спину, неторопливо прохаживалась вдоль бессмертных полотен. Я кинулась к ней, хотела тут же отругать, даже прилюдно отшлепать, но Стив удержал меня:
– Ты что? Ребенка нужно серьезно учить живописи. Вот что! – Он умиленно наблюдал за Таней. – Мне кажется, у нее особое эстетическое видение.
– Разве?.. – В первый момент мне захотелось энергично возразить, но, пораженная его заботой, я лишь спросила: – Ты так считаешь, Стив?.. Наверное...
Я в нерешительности остановилась посреди зала, а Стив потихоньку сфотографировал Танюшку на фоне нетленных творений Сезанна и Мане.
Обедать мы не сговариваясь решили в семейной обстановке. Вернулись домой. И вот тут-то все и случилось...
Не успели мы как следует распробовать наваристый украинский борщ (естественно, моего приготовления), как хлопнула входная дверь. В коридоре послышались приглушенные отрывистые голоса. Я различила голос Стаси и еще один – глуховатый мужской.
И вскоре двери нашей столовой резко распахнулись, и на пороге возникла Стася. Вид ее был невероятный... Обычно невозмутимая, а лучше сказать, безразличная ко всему на свете, сейчас она казалась крайне возбужденной.
Оглядев нас дьявольски горящим взором, Стася бравурно объявила:
– Прошу любить и жаловать... Архитектор мировой величины... Проездом из Улан-Батора в Париж... Карл Зюсман фон Бок!..
От ее торжественности мне сделалось не по себе. Было совершенно непонятно, шутит она или говорит правду.
– Что такое?! – пробормотал Стив и положил ложку в тарелку.
Стася подалась в сторону, давая дорогу мировой величине. Мы напряженно уставились в пустой дверной проем. Во всей Стасиной фигуре была возвышенная решимость. Чувствовалось, что сейчас произойдет нечто непостижимое.
Однако никто не появлялся. В прихожей продолжало что-то настойчиво шебуршать. Мы неподвижно сидели в сосредоточенном ожидании, совершенно позабыв про украинский борщ.
И – дождались.
В столовую вошел довольно высокий человек средних лет в клетчатом теплом пиджаке. Он был почти наголо стрижен, с крупными и правильными чертами мужественного лица и небольшой, аккуратно подстриженной азиатской бородкой. Завидя суп в наших тарелках, фон Бок несколько смущенно произнес:
– О, Анастасия пошутила.
– В каком смысле? – поинтересовался Стив.
– Я – архитектор, но не совсем мировой величины. И в Москве я не то что проездом, а...
Он запнулся, ища подходящее слово. По-русски фон Бок изъяснялся бегло, но с сильным прибалтийским акцентом. Стася нервно хохотнула. А я, кажется, все поняла. Уж не тот ли это самый загадочный рижанин, с которым она познакомилась во время поездки в Юрмалу?
Весь облик фон Бока был довольно самобытен. Вот, оказывается, какой мужчина смог вскружить голову нашей Стасе.
– ...Я в Москву привез на конкурс проект, – продолжал он.
– А вы, случайно, не из Риги? – как бы невзначай спросила я.
– Да! Совершенно верно. Вы угадали. Я из Риги. Акцент, да?
Значит, точно он!
– И вы в самом деле фон Бок? Немецкий аристократ? – поинтересовался Стив.
– О, нет-нет! Меня зовут просто Арвид Грислис. Но моя прабабка была русской. Она жила в Петербурге. До сих пор даже сохранился ее трехэтажный домик на Мойке. А после революции бабушка по странной случайности оказалась в Риге. Где и вышла замуж за моего прадеда. Ее фамилия была Дурнова...
– Между прочим, тоже аристократическая фамилия, – заметила я.
– Вы это знаете, – улыбнулся теперь уже Арвид. – А кто не знает – тот обязательно смеется.
– Арвид, Стася, – вспомнила я, – пообедаете с нами?
Стася вопросительно глянула на Арвида.
– О, конечно! С удовольствием!.. – закивал Арвид.
По неуловимой мимике Стива я поняла, что Арвид ему не нравится.
– ...Но сейчас, сами знаете, – продолжал Арвид, усаживаясь к столу. – У нас такое положение в Латвии, что лучше не вспоминать своих русских корней.
Стася не сводила с Арвида восторженных глаз. Картина прояснялась окончательно. Это он – тот самый Стасин прибалтийский герой.
– Русским по-прежнему несладко у вас живется? – осведомился Стив холодно.
– Ох-ха... – картинно вздохнул Арвид, неохотно отрываясь от борща. – Ситуация неуклонно осложняется. Недавно создался Штаб защиты русских школ. У них своя символика и одежда. Русские школьники вооружаются чем попало – бейсбольными битами, клюшками для игры в гольф, а еще топорами, пилами, косами, маникюрными ножницами, газонокосилками и даже сноповязалками. И одеваются теперь русские школьники исключительно в зипуны, армяки, тельняшки, майки с символикой Штаба и косоворотки, расшитые петухами.
– Кошмар какой! – ужаснулась я.
– Да-да! – кивнул Арвид, сделав страшные глаза. – Я видел их шествие. Это что-то непередаваемое. Представьте... Февральский снег скрипит под их лаптями, лица угрюмо сосредоточенные, злобные. Из ноздрей торчат сопли, из ушей – солома, в карманах – пряники, за кушаком – балалайки.
– Прикольно! – Танюшка захлопала в ладоши и засмеялась.
– Естественно, это шутка, – вежливо усмехнулся Стив, потрепав Танюшку по головке. – Дядя шутит. А как реально обстоят дела у вас в Риге?
– По правде, не очень хорошо, – грустно улыбнулся Арвид. – Жилье дорожает. Квадратный метр стандартной недвижимости перевалил уже за полторы тысячи евро... Западные туристы теперь говорят, что в Риге их интересуют только дешевые алкоголь и женщины. Иностранцы совершенно открыто признаются, что наших латышских девочек можно заполучить легко и дешево. Рига стала европейским Таиландом. И ассоциируется в первую очередь с прекрасным ночным разгулом.
– И то, что вы архитектор, – тоже шутка? – иронически скривился Стив.
– Папа! – вмешалась Стася. – Арвид талантливый архитектор. Он привез на конкурс ошеломляюще интересный проект. Но его зарубили.
– На какой конкурс? – поморщился Стив, точно у него неожиданно разболелась голова.
– Был конкурс...
– Подожди, Арвид! – перебила Стася. – На набережной Москвы-реки в районе Красной Пресни...
– Ах! Знаю-знаю, – кивнул Стив. – Там собираются строить развлекательный комплекс.
– Правильно. И Арвид привез грандиозный проект. В стиле хай-тек...
– Если смотреть с моста или с другого берега реки, то создается иллюзия, будто весь комплекс состоит из вращающихся черно-белых кубиков, – подсказал Арвид.
– Но проект Арвида завернули не глядя! Потому что все было решено заранее! А конкурс объявили только для проформы! Для вида!
– Это было ясно с самого начала, – устало заметил Стив.
– Пап!.. – Стася напористо уставилась на отца. – Ты можешь помочь Арвиду?
– Я?! Чем же? У меня знакомых в комиссии нет.
– Но у тебя же полно приятелей в строительстве! – почти с отчаянием выкрикнула дочь.
– Нет... – категорически покачал головой Стив. – Они строят типовухи. И без всякого проекта.
– Значит, ты отказываешься помочь?!
– Ешь скорей. А то все остынет. Невкусно будет. – Стив вдруг ласково наклонился к Танюшке. – Вон, бери пример с дяди Арвида. У него уже пустая тарелка.
Все-таки иногда Стив бывает удивительно груб и невоспитан. Мне стало за него жутко стыдно. Но Арвид
