Узелки

сельхозработах. На среднее звено руководства муфжиков ставят постарше. Того же Петровича. Он к сельхозтехнике ещё со времён незапамятного муфжского засилья приучен. Особо нас не прижимают. Главное — зоны не покидать. Плюс спецраспределители для ветеранов и награждённых значком «Почётный донор спермы». Правда, меня последнее не касается — не способен. Физиологию, знаете ли, никакими гормонами не исправишь.

Так что живется нам в ФССР (Феминистическом Союзе Свободного Равноправия) хорошо. Муфжчинам в Феминхозах даже и лучше, чем в городах. Я, например, на конюшне работаю. В прошлой жизни, когда Люсильдой был, увлекался конным спортом — как пригодилось! Так что чищу лошадок, вывожу навоз, стрелку подрезаю, пою их, кормлю. Единственное неудобство — когда барышни приезжают на пикники, лицо прикрывать надо на манер марлевого намордника, так к этому быстро привыкаешь, да и от оводов летом, а по осени — от мух и клещей спасает. Хорошим работникам — поощрения всякие. Десятину сдал с приусадебного участка — остальное твоё. Интернет феминхоз оплачивает. Ах да, говорил уже. Петровичу вон не оплачивает. Так он, гад, моим пользуется. Ну и ладно. Он дядька хороший.

Я в фаворе — сценарии для корпоративок феминхозных пишу. Последняя, под лозунгом «Феминизм шагает по планете», на «ура!» прошла. А то я не знаю, что женщинам нужно говорить, будь они трижды феминистки и четырежды у власти. Я же всё-таки автор бестселлера «Тысяча и один способ навешать даме лапши». К тому же сам… того… немного женщина.

Так что с работы прихожу, чаю попью, душ приму, ноги побрею — всё чин чинарём. И в Интернет. Мне порносайты, как Петровичу, не нужны. Я в ФЖЖ. Душой отдыхаю. Там под женским ником зарегистрируешься и несёшь себе всё, что женско-женским равноправием дозволено. Могут, конечно, вычислить, но я — человек маленький. В политические дела не лезу, в ярых спорах «Хоронили муфжика — порвали три баяна» не участвую. Пишу себе рифмы незатейливые да рассказки короткие. Петрович не сдаст, свинья не съест. А Петрович — не сдаст. Он один знает, что я женщина, и никому ни полсловечка. Меня бы давно к стенке в поучительных целях. Из муфжика в бабу — так, по их логике, хоть смысл есть. Наоборот, даже подумать страшно, аж анус отбеленный ныть от страха начинает. С другой стороны, не будь этой операции — у меня бы уже десять лет из жизни вычеркнуло бы природой. А так мне всё ещё тридцать семь. Кто его знает, что там через десять будет?

— Я домой. Поздно уже. Завтра на работу.

— Ага. — Пока Петрович собирался уходить, я зашёл в туалет.

— Стоя! Муфжчины делают это стоя!!!

— Твою мать!!!

— Ошалел, Люсьен Иваныч? Не приведи господи, кто услышит, тебя же показательно кастрируют! — зашипел сосед. — Забыл, что ли?

— Твоего отца!!! — быстро поправился я.

[1] Муфжчина — крупный (зачастую рогатый) домашний скот (из БЭС 2022 г.)

Мы

Сколько гусей — столько мнений.

Стояла я как-то около подъезда самой обычной московской девятиэтажки и разговаривала о том о сём со знакомой. Вдруг краем глаза замечаю метрах в четырёх вылезшую из отдушины на отмостку дома крысу.

— Вот наглые! — тут же пискнула моя знакомая, тоже заметившая эту кошку, формами напоминающую мышь, и замахала руками.

Животные, конечно, опасаются резких движений. Но только не московские крысы.

Во времена повальной «демократизации» смена общественных ориентиров коснулась даже самых «низких» слоев населения, особенно на окраинах тайги, степей и горных хребтов.

Короче, городские крысы мутировали, далеко обогнав тараканов по степени готовности к ядерной войне. Они совсем потеряли страх и ведут теперь размеренную сытую жизнь в затхлых и бесконечных подземельях ветхих железобетонных сооружений века передовых коммуникационных технологий, выжив оттуда редкие стайки бронеподростков.

— Наглые! Какие наглые твари! — продолжала причитать моя собеседница.

А я, к слову, вспомнила одну историю, услышанную мною давным-давно от очень приятного молодого человека. Вот его рассказ.

«Вышло как-то раз так, что строил я дом в Швеции.

Заказчиками выступали два брата. Старший, Тор, был рейнджером — лесником по-нашему. Младший, Томас, — вполне успешный коммерсант. Настолько успешный, что, прикупив на двоих по случаю небольшой самолётик, приспособленный к приводнению на гладкие поверхности бесподобных северных озёр, братья решили на этом не останавливаться и заказать у «русских медведей» настоящий охотничий ригач. Спецификация на сторожку «бедных» охотников выглядела так (для тех, кто понимает): 12x12 метров, цельными хлыстами от комля диаметром 36–38 см, с цельнорублеными фронтонами, открытой террасой, и поставить вдобавок её надо было на сваи, забитые в скальную породу полуострова, который они прикупили под это дело вслед за самолётиком. Пацаны решили, значит, кому-то надо делать. А кому, как не мне, я вообще любитель острых ощущений.

Посему — не вдаваясь в предысторию — в один прекрасный день вместе с командой кулибакинских мужиков, что из-под Нижнего Новгорода, я высадился в аэропорту славного города Стокгольма.

Я-то ладно — там-сям уже успел побывать, а вот мужики мои… Ареал обитания: Кулибаки — Москва транзит — Можайск и обратно. А тут — СТОКГОЛЬМ! Их можно понять. Но всё равно было смешно.

Не буду рассказывать о забытых на родине сигаретах, взаимообразном «культурном шоке», особенностях перевода и прочем — это версия для более широких форматов.

Нам дом надо было строить. И какая разница — в Швеции или в нашем родном Заднем Проходове!

Поселили нас во вполне уютном коттедже на окраине небольшого шведского городка. Выделили машину. Проставились по-своему — чаем. И началось.

В первый же рабочий день мужики, заправски обследовав переданную им во временное пользование территорию участка под строительство, обнаружили небольшой сарайчик, оборудованный причал для самолёта и простую вёсельную лодку. В лодке и на причале ничего интересного не нашлось, а вот в сарайчике мои незатейливые строители быстренько обнаружили с пяток старых, но вполне пригодных сетей, чем и не преминули воспользоваться, опутав весь прекрасный залив с левой оконечности полуостровка.

Greenpeace нервно курит в углу.