1) Погода продолжает быть очаровательной. Днем жарко, по вечерам луна.
2) Мурзаки* проигрывает. Кукла* выезжает кататься. Вчера были розовые бантики.
3) Моль* оказалась симпатичной фигурой. Скоро она уезжает в Москву, и я, конечно, воспользуюсь сим случаем, чтобы отправить домой штопор.
4) Вчера и третьего дня пил у баронессы чай*.
5) Осел уже не кричит*. Очевидно, он кричал только для Вас.
6) В Монте-Карло был, но еще не играл.
7) Мурзаки и Кукла велели Вам кланяться.
8) Вера Дмитриевна* завивается. Она еще может нравиться.
9) Евреи ходят каждый день. Для удобства хочу перейти в иудейскую веру.
10) Прислали корректуру*. Вчера и сегодня работал, но в общем едва наработал два гроша.
11) Adieu! Иду покупать штопор.
На обороте:
Батюшкову Ф. Д., 23 января (4 февраля) 1898*
2235. Ф. Д. БАТЮШКОВУ
23 января (4 февраля) 1898 г. Ницца.
Многоуважаемый Федор Дмитриевич, возвращаю Вам корректуру*. Типография не оставила полей, так что пришлось заниматься приклейкой.
Оттиск Вашей статьи, о которой Вы писали мне*, пожалуйста, пришлите мне сюда в Ниццу. Тут я проживу, вероятно, до апреля, буду скучать, и Ваша статья сослужит двойную службу.
У нас только и разговора, что о Зола и Дрейфусе*. Громадное большинство интеллигенции на стороне Зола и верит в невинность Дрейфуса*. Зола вырос на целых три аршина; от его протестующих писем* точно свежим ветром повеяло, и каждый француз почувствовал, что, слава богу, есть еще справедливость на свете и что, если осудят невинного, есть кому вступиться. Французские газеты чрезвычайно интересны, а русские — хоть брось*. «Новое время» просто отвратительно*.
Оттиск моего рассказа не откажите послать моей сестре по адресу: Лопасня, Моск. губ. Марии Павловне Чеховой.
Погода здесь чудесная, летняя. За всю зиму я ни разу не надевал калош и осеннего пальто и за <все> время только два раза выходил с зонтиком.
Позвольте пожелать Вам всего хорошего и поблагодарить за Ваше внимание, которое я ценю дорого. Крепко жму руку и в ожидании Вашей статьи пребываю искренно Вас уважающий
На конверте:
Бразу И. Э., 24 января (5 февраля) 1898*
2236. И. Э. БРАЗУ
24 января (5 февраля) 1898 г. Ницца.
Многоуважаемый Иосиф Эммануилович, отвечаю на Ваше письмо тотчас же по получении. Я к Вашим услугам*. Если желаете писать меня в апреле, то пусть так, но с единственной оговоркой: до 20-го апреля я должен быть уже дома. Стало быть, если мы встретимся в Париже в начале апреля нов<ого> стиля, то это будет как раз вовремя и не обидно ни для Вас, ни для Мелихова, которое ждет меня. В Париж я поеду в конце марта (ст. ст.) или когда прикажете, из Парижа выеду 10–12 апреля с таким расчетом, чтобы быть дома к 20-му.
А не хотите ли проехаться в Ниццу? Здесь очень хорошо и есть где работать. Погода здесь (кроме дней, когда дует мистраль) чудесная, женщины — суперфлю*, и свободного времени очень много.
Как Вы поживаете, довольны ли Вы Вашей квартирой и Вашей мастерской? Не думаете ли жениться?
Итак, до скорого свидания! Жму Вам руку и желаю всего хорошего, и главное здоровья и побольше денег.
Pension Russe, Nice.
Хотяинцевой А. А., 24 января (5 февраля) 1898*
2237. А. А. ХОТЯИНЦЕВОЙ
24 января (5 февраля) 1898 г. Ницца.
Пашквиль получил*. Он очарователен. Я в восторге и уже потираю руки при мысли, что рано или поздно Вы попадете в тюрьму за диффамацию. Дорогая Кукла и Мурзаки* тоже в восторге, хотя не поняли штопора. Баронесса (maman) в унынии, очевидно проигралась; баронесса (mademoiselle) бледна.
Нового ничего нет. Купил себе новый пиджак. Вчера ели осетрину. У Mme Бессер* желтая рубашечка с палевым воротничком, а у Mr Б<ессер> — лысина и лысина, и больше ничего.
Ночью кричал осел. Что это значит?
Маша только что прислала письмо: благодарит за перчатки; Житкова не дала ей палки, говорит, что сломалась в дороге. Штопор доехал благополучно.
Жду еще пашквилей.
Будьте здоровы! Браз получил от Третьякова на дорогу, едет в Париж, чтобы писать мой портрет
