— Вы уже знаете о доме?
— Я услышал об этом в тот день, когда вы навещали Элену. Именно об этом я и хотел с вами поговорить.
— А я не пожелала слушать, — вздохнула Дезирэ. — Вы и сейчас хотите поговорить именно об этом?
— Я полагаю, вы должны знать, что происходит, чтобы сделать соответствующие выводы.
— Дюбек хочет, чтобы я воспользовалась приглашением мадам Тьерри.
— А вы этого хотите?
— Нет. Я думаю снять дом.
— У меня к вам другое предложение. Если только вы не намерены уехать домой, вам потребуется…
— Я не уеду из Испании!
— Я этого и не предлагал. Но вам надо покинуть Мадрид.
— Не понимаю.
— Приезжайте в Каса-дель-Агила и будьте нашим гостем.
— Но Элена собирается стать монахиней.
— Это произойдет не скоро. Приготовления займут несколько недель.
— Людям покажется странным, если я неожиданно уеду из Мадрида. Всем известно, что я хочу отомстить за Этьена.
— Возможно. Но им известно и то, что вам пришлось многое пережить. А что может быть лучше, чем поехать навестить старых друзей, чтобы отдохнуть и отвлечься?
Пожалуй, он прав, промелькнуло в голове у Дезирэ.
— Подумайте об этом, — продолжал убеждать ее Рафаэль. — Дом такой большой, что мы редко будем сталкиваться, если это вас беспокоит. Никто не станет нарушать ваше одиночество.
— А с Эленой вы посоветовались?
— Нет еще. Я хотел сначала поговорить с вами, но уверен, что сестра не будет возражать. Она очень набожна и проводит много времени в молитвах, однако она не отшельница. Она будет вам рада.
Дезирэ стала разглаживать складки на юбке, медля с ответом. Предложение было заманчивым: сразу решится проблема с домом, и у нее появится возможность лучше познакомиться с этой прекрасной страной. Но жизнь вдали от столицы имела и свои недостатки.
— Мне будет трудно держать связь с майором Эврардом.
— С этим расчетливым выскочкой, который к тому же слишком много пьет? — нахмурился Рафаэль.
— Он был добр ко мне, к тому же он — французский офицер.
— Вы всегда сможете ему написать.
— Пожалуй.
— Что еще мешает вам принять мое предложение, моя жемчужина? — осведомился Рафаэль.
Как ей признаться, что главной проблемой было то, сможет ли она держать в узде свои эмоции?
Какими бы ни были чувства Рафаэля в настоящее время, он ясно дал понять, что ни о какой близости между ними не может быть и речи. Так разумно ли подвергать испытанию свою волю? Изо дня в день жить с ним под одной крышей — это ли не мука?
— Вам нужно время, чтобы подумать? — спросил Рафаэль.
— Обещаю, что не задержу с ответом, — с благодарностью кивнула она.
— Хорошо. А теперь нам лучше присоединиться к гостям, пока не закончился ужин и нас не хватились.
Неделя пролетела, а Дезирэ все еще не приняла окончательного решения. Как только она приходила к выводу, что надо согласиться с предложением Рафаэля, тут же возникала какая-нибудь причина для отказа.
Между тем она уже получила уведомление от владельцев дома о том, что должна выехать не позже конца следующей недели. К окончательному решению ее подтолкнула мадам Тьерри, которая снова стала ее уговаривать переехать к ним.
— Искренне благодарю вас, мадам, за любезное приглашение, — как можно более вежливо сказала Дезирэ, — но у меня другие планы. — Однако когда жена полковника принялась настаивать, Дезирэ пришлось ей открыться. — Я уезжаю из Мадрида. Донья Элена де лос Долорес де Леон и ее брат пригласили меня пожить с ними.
Дезирэ была уверена, что слух разнесется по городу быстрее, чем до Рафаэля дойдет письмо, в котором она подтвердила свое согласие.
Утром Дезирэ позвала слуг и сообщила, что со следующей недели увольняет их. Слуги были удивлены, и она поспешила их уверить, что у нее нет жалоб, что она даст им отличные рекомендации и заплатит сверх положенного за то, что не могла предупредить заранее.
Росита задержалась после ухода двух других слуг и попросила разрешения поговорить.
— Я с удовольствием работала у вас, сеньорита, и хотела бы остаться вашей горничной.
— Мне жаль с тобой расставаться, Росита, но я уезжаю из Мадрида погостить у доньи Элены.
— Я тоже могу уехать из города.
— Разве у тебя нет здесь семьи?
— Никого из близких, кто бы пожалел о моем отъезде.
— Они возражают против того, что ты работаешь у француженки?
— Мы уже давно не разговариваем.
— Но, может, когда я уеду, вы помиритесь?
— Уже ничего не поправишь. Не вы в этом виноваты, сеньорита. — Росита вдруг покраснела и стала теребить передник. — Они знают, что мы с полковником были любовниками.
— Что ты сказала? — Дезирэ решила, что ослышалась.
— Я была подругой вашего брата. — Щеки Роситы пылали, но она смело смотрела в глаза Дезирэ.
— Я и не подозревала, что вы вообще были знакомы.
— Однажды вечером, как раз перед Рождеством, я возвращалась из швейной мастерской, где работала, на меня напали двое пьяных солдат и потащили в темный переулок. — Роситу передернуло. — Мимо случайно проходил Этьен. Он услышал крики и спас меня. На следующий день он зашел в мастерскую, справиться, как я себя чувствую… и… ну, в общем, я в него влюбилась.
Я знала, что с его стороны не было ничего серьезного. Просто он был одинок, ему нужна была женщина, вот и все. Ему было все равно, что я испанка и всего лишь работница. Он обращался со мной, как с принцессой.
— Мой брат был добрым человеком, — тихо сказала Дезирэ.
— Вы на меня не сердитесь, сеньорита?
— За что? Этьен имел право на личную жизнь.
— Я тоскую без него, — прошептала Росита. Дезирэ понимающе кивнула.
— Когда я услышала, что месье Дюбек набирает слуг для работы в этом доме, я решила к нему обратиться. Этьен часто рассказывал мне о вас, и я подумала, что сумею отплатить ему за доброту, если окружу вас заботой. Месье Дюбеку очень нужны были слуги, и он нанял меня, хотя у меня не было ни рекомендаций, ни опыта.
— А почему ты рассказала мне обо всем только сейчас, Росита?
— Я не хотела вас беспокоить, сеньорита, у вас и своих бед хватает. А о моей связи с Этьеном не знает никто. Я сама его об этом просила. Не потому, что мне было стыдно, просто хотела пощадить чувства моих родных.
— Спасибо, что открылась мне, Росита, но давай больше никогда не будем об этом говорить. Я тебе доверяю и была бы рада взять тебя с собой в Каса-дель-Агила, если ты этого хочешь.
Глаза Роситы засияли.
— Спасибо.
— Но предупреждаю, что я не могу ничего обещать тебе на будущее. Мне скоро придется вернуться
