- И никто из сифитов тебя не заметил?
- Никто, господин. Они беспечны. К тому же они, очевидно, не делают ничего такого, что можно скрывать от посторонних глаз.
Тувалкаин поморщился - Ир пожалел о сказанном.
- И что, видел Еноха? - спросил Тувалкаин, подходя к уроду и глядя ему в глаза. - Как выглядит? Здоров ли? Бодр ли?
- Выглядит он хорошо, а вот здоров ли, я не могу ответить, господин, но что бодр, это точно! Бодрости у него на десятерых хватит!
- Как понимать тебя, урод? Бодрости в Енохе на десятерых, а здоров ли он, ты ответить не можешь!
- Сон сморил меня, а когда проснулся, Енох уже собрал всю детвору на плоской крыше дома. Сверху мне было очень хорошо их видно, но поначалу я никак не мог понять, чем они занимаются. И тут до меня дошло! Енох учит их читать и писать. Они наносили на крышу глины, воды и по влажной глине писали косточками. Дети слушали Еноха, как Бога.
- Что же они писали, урод? - спросил Тувалкаин, удивленный и немного растерянный.
- Они писали блаженства, господин.
- Блаженства?
- Да, блаженства. Енох диктовал, а дети записывали.
- А блаженства - это что?
- Очевидно, какие-то правила пастушеского культа.
- Но раньше мы не слышали от них ни о каких блаженствах.
- Я запомнил только одно. Я сомневаюсь, что передам точно, но приблизительно это звучит так: 'Блажен, кто праведен не мзды ради, а правды. И говорит вещи нелицемерные'.
Тувалкаин повел бородой.
- И тебе понравилось это блаженство? - с издевкой спросил он.
Ир переминался с ноги на ногу.
- Просто... запомнилось.
- 'Просто запомнилось'... Что еще говорил Енох?
- Я не решаюсь сказать, чтобы не рассердить вас.
- Говори!
- Енох рассказывал, как спускался от ангелов. - И, выведав лисьим взглядом, что господин внимательно его слушает, Ир продолжал: - Ему внимала не только детвора на крыше (его внуки и правнуки), но и старшие сыновья - Мафусаил, Регим, Ухан. Они оторвались от домашней работы, и на их лицах, господин, было то же доверчивое умиление, что и на лицах малышей на крыше. И я заслушался, потому что голос Еноха заставлял слушать.
Енох говорил, что однажды, когда он записывал книгу, был ему глас Божий:
'Возьми книги, которые написал на небе, и отдай ангелам. Придет время, и они опустят книги твои на землю. И будут познавать люди Меня и замысел Мой о человеке'.
'Еноше, - сказал ему Господь, - даю тебе тридцать дней, чтобы ты проповедовал на земле. Ибо люди начнут умирать, и твоя проповедь нужна им. А через тридцать дней снова пошлю своих ангелов, и они возьмут тебя от сынов твоих'.
И позвал Господь грозного ангела и поставил рядом с Енохом. От ангела шел холод, какого на земле не бывает. Ангел сказал Еноху:
