Он приладил висящий на груди шлем, чтобы не болтался, спрятал карту и зашагал по поросшему чахлыми елями каменистому склону в указанном направлении.
ГЛАВА IV
«Проклятый Эльг! То есть Фехтне! Фехтне его подери! То есть...» — Эдан окончательно запутался и пришёл к выводу, что наступило время привала. Последние несколько часов жрецу казалось, будто его мозги расплавились окончательно. День в горах, как назло, выдался жаркий. Подбирая снаряжение в поход, наш герой совсем не рассчитывал на продолжительный марш по пересечённой местности. Бронзовые поножи, наручи, щит, меч в ножнах, шлем и панцирь в общей сложности весили немало. К большому разочарованию первосвященника Бринна, выяснилось, что его новый пояс увеличивает силу не постоянно, а только если сконцентрироваться на каком-либо действии, для которого требуется её приложение. Груз висящей на Эдане поклажи он никоим образом не уменьшал, и к середине второго дневного перехода наш герой был уже сильно утомлён. «Так дальше не пойдёт. Надо что-нибудь оставить здесь, иначе к моменту встречи с Бресом я совершенно выйду из формы», — решил про себя молодой человек. Только вот что именно? В его снаряжении не было ничего бесполезного... Подумав немного, Эдан остановился на щите. Сражаться можно и без щита, а вот таскать за спиной эту большую круглую штуковину весьма утомительно. Его останавливало единственное обстоятельство: боец, бросивший свой щит, по традиции покрывался пожизненным позором. Жрец Бринна хорошо помнил сказание о некоем воине-вардинге, решившем во время битвы оставить щит в кустах. Ему срочно понадобилась свободная рука, чтобы вынести с поля сражения своего раненого друга. Товарища он спас, однако щит обнаружил неприятельский боец, который во время затишья проехался на своей колеснице вдоль лагеря вардингов, волоча за собой на острие копья злосчастный трофей. Вардинг, бросивший щит, не выдержал такого бесчестья и без промедления покончил с собой, прыгнув грудью на услужливо подставленный его верным рабом клинок.
Эдан не был столь щепетилен в вопросах чести, как вышеупомянутый воин, но и ему подобное решение далось не без внутренней борьбы. «В конечном счёте сейчас я не в бою, — убеждал он себя. — Я просто спрячу щит где-нибудь на время, а позже обязательно вернусь за ним».
Так наш герой и решил. Найдя небольшую пещерку, он аккуратно уложил туда свой круглый щит с остро заточенным краем, нарезал ветвей и замаскировал ими яму. «Отлично получилось! — радовался первосвященник Бринна, глядя на результаты своих трудов. — Только вот найду ли я его сам?»
Большая, поросшая лесом долина у подножия Синей горы лежала перед ним как на ладони. Славный денёк! Эдан невольно залюбовался открывшимся ему видом.
— А это ещё кто?!
Яркая искорка вдалеке была, несомненно, воином в доспехах. Солнце, отражавшееся на отполированной поверхности шлема и умбоне* щита, делало его хорошо заметным даже с такого расстояния. Молодому жрецу показалось, что он увидел также и боевую колесницу.
Эдан спрыгнул с камня, на котором сидел, и укрылся в нагромождении скал, отыскав себе наблюдательный пункт небезопаснее! Через полчаса стало ясно: воин движется тем же самым путём, который был недавно проделан им самим.
«Неужели Брес? Не ожидал повстречать его так скоро! Впрочем, может, оно и к лучшему — есть возможность приготовить ему тёплую встречу!» — так подумал наш герой, быстро карабкаясь по скалам. Он уже выбрал для себя подходящую позицию: в лиге к северу возвышались несколько выветрившихся каменных пиков. Природа изрядно поработала над ними, придав скалам самую причудливую форму. С трёх сторон пики окружали крутые осыпи. Ургит не минует их во время своего восхождения по Синей горе; лучшего же места для устройства обвала и не сыскать. Эдан присмотрел небольшую сосенку и направился прямо к ней — для его замысла требовались деревянные клинья.
Брес остановился, снял раскалившийся на солнце шлем и отёр пот с лица углом своего головного платка, украшенного цветными кистями. Очень жаркий день! Воин прищурился, пытаясь разглядеть оставленную в долине колесницу. С такого расстояния мальчик-возница и повозка казались муравьем, оседлавшим на зелёной поляне жука. Немного передохнув, ургит продолжил нелёгкое восхождение. Впереди возвышались три выветрившиеся скалы; самый удобный путь пролегал по лощине между правой и средней, чьи причудливые формы напоминали ему скрючившуюся старуху. В Кере не успела бы пройти и четверть стражи, как Брес уже оказался у входа в узкое ущелье меж двух пиков, на дне которого пролегала круто подымающаяся в сторону вершины тропа. Здесь было тенисто и прохладно, и человек в нагревшихся доспехах вздохнул с облегчением; он уверенно зашагал по тропе, не подозревая, что ему уже приготовлен знатный приём.
Внезапно Брес ощутил, как по его спине забегали холодные мурашки. Интуиция никогда не подводила старого бойца — где-то поблизости скрывалась опасность. Послышался приглушенный расстоянием стук. Валун средних размеров быстро катился по ложбине ему навстречу, увлекая за собой камешки поменьше. Брес высоко подпрыгнул, и камень пролетел у него под ногами. Однако это было только начало. Ещё три обломка породы внушительных размеров заскакали вниз по склону. За ними последовали новые камни, один крупнее другого.
Воин внезапно осознал, что оказался в ловушке, — в узкой теснине негде укрыться от грохочущего обвала, сметающего всё на своём пути. Он уклонялся и прыгал как безумный, стремительно уворачиваясь от несущих смерть массивных глыб, набиравших к середине пути весьма солидную скорость. Уже давно великий витязь не оказывался так близок к смерти, и это ощущение придавало ему сил.
Развязка наступила внезапно: небольшой камушек, на который Брес не обратил должного внимания, в неудачный момент попал ему под ногу. Воин поскользнулся и тотчас же увидел несущийся прямо на него валун размерами с молодого бычка. Он лишь успел выставить перед собой крепкий окованный щит, но тот в мгновение был снесён камнем, подобно тонкому медному листу, смятому кулаком.
— Есть! — ликующе вскричал Эдан, увидев, как скрылась в клубах поднявшейся пыли и скальной крошки фигура Бреса и как покатился под уклон, подобно соскочившему с обода колесу, тяжёлый круглый щит героя с эмблемой рода ургитов.
Когда пыль рассеялась, стало видно, что тропу меж двух скал перегородила свежая осыпь. Кроме того, был хорошо заметен торчащий из-под каменного завала шлем, украшенный парой воловьих рогов и высоким гребнем от затылка к переносице из конского волоса.
— Похоже, этот парень больше не доставит мне затруднений, — заметил вслух Эдан, собирая своё снаряжение. Из заплечных ножен донёсся какой-то звук, подозрительно напоминающий тихий смешок.
Он шёл весь остаток дня, а вечером позволил себе сделать привал. Метким броском дротика из копьеметалки удалось убить жирную куропатку, которую наш жрец зажарил по своему любимому рецепту — на решётке из лозы.
Хорошо выспавшись, он продолжил восхождение и вскоре вышел к указанной на карте Фехтне реке. Её чистый поток брал своё начало во множестве ручьёв, рождённых ледниками, сверкающими на обеих вершинах двузубой Синей горы.
Эдан ступил в быструю горную речку. Ледяная вода, проникая сквозь туфли из кожи и льняные обмотки, обжигала его ступни. Осторожно переставляя ноги, чтобы удержаться на склизких камнях в быстром потоке, молодой жрец зашагал к противоположному берегу. Речка в этом месте была ему примерно по колено. В кристально чистой воде хорошо различались рыбы, лениво дрейфующие по течению.
«Может, поймать пару форелей на ужин?» — подумалось нашему герою. Он извлёк один из трёх имеющихся у него дротиков и, действуя им как острогой, тотчас же загарпунил упитанную рыбку. Удача воодушевила Эдана — он собирался продолжить охоту, как внезапно что-то тяжёлое сильно ударило его в плечо. Не удержавшись на ногах, жрец с шумом рухнул в воду. Подхватившее его течение за мгновение протащило Эдана с десяток локтей; как оказалось, именно это и спасло ему жизнь. Когда он, сильно ободравшись о камни, отплевался от воды, подтянул ноги и встал на корточки, то в туче сверкающих брызг увидел несущегося к нему Бреса.
Внук Урга выглядел вполне живым и здоровым, хотя его одежда была изорвана, а на бронзовом нагруднике виднелись вмятины. Витязь занёс для удара огромное боевое копьё, намереваясь покончить с противником сразу. Теперь роль форели исполнял недавний рыбак. Подобно рыбине, преодолевающей
