в час любви подняться над судьбойи не спутать ласковую Вечностьсо свирепой вольностью степной…Как мелась волошинская грива!Как он мной по-новому любиммеж холмов заветного залива,что недаром назван Голубым.Все мы здесь — кто мучились, кто пелиза глоток воды и хлеба шмат.Боже мой, как тихо в Коктебеле,—только волны нежные шумят.Всем дитя и никому не прадед,с малой травкой весело слиян,здесь по-детски властвует и правитцарь блаженных Максимилиан.Образ Божий, творческий и добрый,в серой блузе, с рыжей бородой,каждый день он с посохом и торбойкарадагской шествует грядой…Ах, как дышит море в час вечерний,и душа лишь вечным дорожит,—государству, времени и черниничего в ней не принадлежит.И не славен я, и не усерден,не упорствую, и не мечусь,и что я воистину бессмертен,знаю всеми органами чувств.Это точно, это несомненно,это просто выношено в срок,как выносит водоросли пенана шипучий в терниях песок.До святого головокруженьянас порой доводят эти сны,—Боже мой Любви и Воскрешенья,Боже Света, Боже Тишины!Как тебя люблю я в Коктебеле,как легко дышать моей любви,—Боже мой, таимый с колыбели,—на земле покинутый людьми!Но земля кончается у моря,и на ней, ликуя и любя,глуби вод и выси неба вторя,бесконечно верую в Тебя.
1984
9 января 1984 года
Изверясь в разуме и в быте,осмеян дельными людьми,я выстроил себе обительиз созерцанья и любви.И в ней предела нет исканьям,но как светло и высоко!Ее крепит армянский камень,а стены — Пущино с Окой.Не где-нибудь, а здесь вот, здесь вот,порою сам того стыдясь,никак не выберусь из детства,не постарею отродясь.Лечу в зеленые заречья,где о веселье пели сны,где так черны все наши речиперед безмолвьем белизны.
