— Мне очень жаль, что так получилось… со Славом.
— Дело не только в нем. Я потерял сегодня друзей — Слава, Юра, Сергипетроича — но плюс к этому мы потеряли тридцать ходовиков из сорока и половину «кровных братьев». А у серых полно воинов…
— Разве нельзя рассчитывать на фермеров? У них ведь воинов не меньше, а то и больше? — осторожно поинтересовался Ант.
— Да, конечно. Но фермеров трудно организовать — сейчас они нежатся на солнышке, а многие, как я понял из разговоров, собираются по поселкам, домой! Как тебе это нравится?
— Это естественно, — мягко сказал Ант. — Это в их натуре. Там их ждут семьи, работа на полях…
— А нас ждет вот это, — Вик бросил презрительный взгляд по сторонам. — Город…
Кто будет его теперь кормить?
— Фермеры.
— Ты думаешь, они согласятся? _ Согласятся. Если это будет не грабеж, а обмен. Я видел здешние промышленные блоки. Они могут изготовлять прекрасную одежду и обувь, перерабатывать пищу, выпускать надежные инструменты и оружие… Мощности невелики, конечно, однако если сюда запустить Вана с его службой, да вдобавок Бора, Дрея, Ав-ла… И еще: ты забыл самое главное.
Невольно Вик усмехнулся. Ант есть Ант: самое главное обязательно прибережет напоследок.
— Ну, что же я забыл?
— Ты забыл про свое собственное предложение насчет Станции. У нее действительно невообразимые запасы мощности. Даже часть этих запасов поможет нам контролировать и разумно распределять запасы энергии и топлива. Все не так уж плохо, Вик. Мы просто соберем воедино то, что Город развалил и изувечил.
Централь и ее службы займутся энергией и топливом, фермеры — пищей, городские жители… ну, тут нужно будет посмотреть, кто из них на что годен. Во всяком случае размеры Города значительно уменьшатся.
Вик кивнул. А потом сказал:
— Ты тоже забыл кое-что весьма важное, Ант.
— Серые?
— Вот именно. Серые. Они не вписываются в твои планы. Планы, по-моему, вполне разумные, но именно поэтому серые в них не вписываются. Они ничем другим, кроме грабежа, заниматься не могут.
— Почему же? Ведь занимаются они еще и охотой?
— Диких зверей не так уж много.
— Здесь. А дальше — на восток, на запад, на юг?
Вик хотел возразить что-то, но промолчал. Он вспомнил, о чем думал, стоя перед летающей машиной прошлых. Другие города, другие государства, другие народы…
Мир велик… МИР ОЧЕНЬ ВЕЛИК! Фермеры из дальних поселков сообщали порой о других поселках, жители которых, вроде бы, знали еще более отдаленные поселки… и города… Это не было легендой. Разумеется. Все это было явью. А что если он исправит летающую машину, возьмет с собой нескольких серых — потолковее — и покажет им то, что откроется внизу? Направить энергию и воинственный пыл серых не внутрь их государства, а за его границы. Серые привыкли перебираться с места на место. Им не привыкать. Постепенно племена рассеются. Это неизбежно. Они потеряют связь друг с другом. Многие из них, попав в благоприятные условия, станут не столь уж дикими и воинственными. Государство будет держать наготове отряды «кровных братьев»… род можно пополнить… Мысль Вика работала лихорадочно быстро. В итоге серые рассеются по границам и перестанут быть угрозой для рода «кровных братьев», а значит и для государства!
Государство — Город, Централь, земли фермеров… возможно — земли на другом берегу Реки… Огромное, сильное, могущественное государство!
Вик молчал, ошеломленный открывшейся перед ним перспективой. Ант тоже молчал.
Потом показал на возвышающегося над ними каменного человека.
— Опасность вот в чем. Остальное, — он широким жестом распахнул руки, — жизнь!
Жизнь, прокляни меня Небо, Вик! Сколько возможностей, сколько мыслей и чувств, сколько людей, сколько…
Он не договорил.
Он пошатнулся и начал падать на Вика. Тот, ошеломленный, едва успел подхватить Анта. Краем глаза он увидел фигуру Ворона — это был он, ошибиться невозможно. За спиной Ворона маячили еще двое серых. Они держали в руках акэмы. Из спины Анта торчала рукоятка ножа. Тело в руках Вика стало немыслимо тяжелым. Вик разжал руки, и Ант — то, что было прежде Антом — упало на сфальт.
«Настороже надо быть, умник, всегда настороже»…
Пятясь назад, Вик уперся спиной в каменного человека. Что-то глухо лязгнуло.
Акэм. Словно прочитав мысли Вика, Ворон небрежно сорвал с плеча свой автомат, передернул затвор и направил дуло на Вика.
— Мало времени, Упрямый, — сказал он. — Все твои друзья лежат в холодке, но какой-то ведь может и объявиться. Впрочем, ты умрешь в любом случае. К чему бороться с войском, если можно просто-напросто прикончить пхана? Такого упрямого и толкового пхана… Жаль, что ты не с нами. Но ты никогда не сможешь быть с нами. Уж очень упрям… А я — нет. Я много раз обманывал и тебя, и племена, и пханов — всех! Но больше тянуть невозможно. Ты мешаешь мне. Скоро ночь и хозяева должны стать хозяевами Города. Вот когда начнется настоящее веселье. Как ты думаешь — я ведь буду неплохим Главным Пханом всех этих земель? — Ворон коротко рассмеялся своим жутким, каркающим смехом.
— Фермеры раздавят тебя, — сказал Вик.
— Навозники? Они слишком глупы. Без тебя они ничего не смогут сделать. Опытных воинов осталось всего ничего. Все продумано точно, — грязный палец коснулся виска знакомым уже Вику жестом. И тут раздался отчаянный крик.
Женский крик.
Откуда-то со стороны ближайшего жилого блока к Вику бежала Надежда. Она была, как обычно, босиком, ее белое полотняное платье развевалось. Все происходило очень быстро — и очень медленно. Ворон обернулся на крик. Вскинул автомат. Нажал на курок. Вик сорвал с плеча свой акэм и рванул затвор. Ударила очередь — короткая, резко оборвавшаяся очередь. Надежда продолжала бежать — нет, не бежать — она падала, но и в падении она стремилась вперед, к Вику… Ворон продолжал нажимать на курок, но его автомат молчал. Магазин был пуст. А у Вика все патроны в сохранности. И длинная очередь вонзилась в грудь Главного Пхана, отбросив его назад. Рванувшись в сторону Вик сбил прицел телохранителям. Пули ударили в подножие каменного человека. Вик снова и снова нажимал на курок. Еще один автомат замолчал. Потом еще один… Вик словно обезумев, озирался в поисках противника. Но все было кончено. У подножия каменного человека невозмутимо продолжающего глядеть вдаль, распростерлись три тела. Еще одно — тело Анта — лежало у ног Вика. У самых его ног.
А там, в стороне — пятно белого полотняного платья… К Вику уже бежали люди — фермеры, ходовики, серые. Едва увидев серых, Вик вскинул акэм… и бессильно опустил его. Он внезапно ощутил текущие по щекам слезы. Высокое Небо, как ты жестока, жизнь! Первый же подбежавший к Вику серый опустился на колени, целуя края его одежды. Вику почудилось, что он сходит с ума.
— Я убил Главного Пхана! — громко сказал он.
— Главный Пхан! — раздались вопли серых. Но в них не было угрозы. В них было что-то иное… И тут Вик вспомнил о том, как Ворон стал Главным Пханом. Да просто-напросто убив прежнего. Своего отца, что, впрочем, для серых не имело ни малейшего значения.
Теперь же Вик убил Ворона.
Теперь он был их Главным Пханом.
Вик смотрел вокруг — и, казалось, не видел ничего происходящего. Он словно оцепенел.
— Да, да, я сказал, это мой приказ — прекратить грабеж Города… доля добычи? — после поговорим о доле добычи, псы, а сейчас убирайтесь, устраивайте лагерь, убирайтесь, убирайтесь, убирайтесь все!!!
— Но, Главный Пхан…
— Убирайтесь!
